Кровь химеры. Тим Волков

всегда ношу? Вот смотри, если не веришь, – старик, с удовольствием покряхтывая и с присвистом швыркая, отпил из кружки несколько глотков горячего крепкого чаю.

      – Ух! – крякнул в кулак. – Знатно заварился. Ну, будешь?

      Зора с подозрением приняла кружку. Грея руки об глиняные бока, опасливо отпила. Не смогла сдержаться, произнесла:

      – Да, и в самом деле хорош. Согревает.

      – Ну, а я что говорил? – старик улыбнулся.

      Они сидели молча, не зная какие подходящие слова найти друг для друга. Корке как мог держался, но боль в плече прошивала так, что он не вытерпел и сквозь зубы закряхтел, пытаясь подавить крик. Зора глянула на него, нехотя произнесла:

      – Давай, помогу.

      Корке замотал головой, но Зора не стала даже и слушать его, подсела ближе, на удивление крепкой рукой усадила на место попытавшегося слинять старика.

      – Надо вынуть, иначе ничего хорошего не жди. В кость не вошла, только в мягкие ткани.

      Корке притих, ссутулился, покорно дал себя осмотреть, морщась от боли.

      – Сейчас будет больно, – предупредила девочка, осторожно освобождая пораженное место от одежды.

      – Ничего, стерплю…. Ох!

      – Тихо! – шикнула Зора. – Пустяк! Как я и говорила – кость не задета. Стрелок я так себе. Сейчас выну наконечник. Выдохни и приготовься – насчет три. Три!

      В плече что-то противно чавкнуло и сразу же разлилось обжигающей болью по всей руке. Старик едва сдержался чтобы не разразиться самой крепкой бранью.

      – Ну вот и все, – произнесла Зора, демонстрируя ему окровавленный наконечник стрелы. – Сейчас перевяжу. Заживет как на собаке.

      – Да, это точно! – сказал старик. На белом как снег лице появилась слабая улыбка. – Уже лучше. Правда лучше.

      Зора вернулась на свое место. Отхлебнула из кружки и протянула старику.

      – На, попей.

      Дрожащей рукой Корке принял стакан.

      – И что дальше? – спросила Зора, ковыряя носком ботинка снег. – Что будем делать дальше?

      – Не знаю, – честно признался старик. – Пить чай будем.

      – Я не смогла этого сделать, – вдруг без всяких эмоций сказала она. – Я не смогла тебя убить. Я – слабый человек, ничтожество.

      Вытирая взмокший пот со лба, старик ответил:

      – Слабость проявляется ни в том, смогла ты убить человека или нет.

      – А в чем тогда? – вновь вспыхнула злостью Зора.

      «Характер у нее как у меня в молодости, горячий!», – отметил про себя Корке.

      – Слабость – это неспособность идти дальше, сдаться. Вот что такое слабость.

      – Мне некуда идти дальше. Этот день был конечной точкой моего пути. Я всю свою сознательную жизнь жила этим моментом, множество раз представляла, как это будет, какие слова скажу тебе, ты даже не представляешь сколько раз! Я проигрывала этот момент каждый день. А теперь… вот, не могу сделать последний шаг. Тряпка!

      – Если тебя это успокоит хоть немного, то мне на самом деле не много осталось. Возраст уже, сама понимаешь, не молодой. Да еще раненный я. К тому же теперь я изгнанник – старик,