Генералы шального азарта. Евгений Сухов

сосочек…

      – Итак, мы можем вас угостить жареными фазанами, пастетом из гусиной печенки, расстегаями, пирогами с грибами и кашей, царской ухой, ежели пожелаете, отварной телятиной и фаршированной щукой.

      – Вот! – воскликнул Лев Михайлович. – Щука будет в самый раз. Непременно фаршированная.

      – Вино? – поинтересовалась Ксения.

      – Нет, то есть, конечно же, да, – поправился Жаржевский, впавший в некоторое замешательство из-за чувств, бурливших внутри него. – Малага у вас есть?

      Этот дворянский напиток в буфетной имелся. А как же без него! Без него и душистой мадеры и буфетная не буфетная, а просто столовая для неимущих граждан…

      – Конечно, – при этих словах Ксения так посмотрела на коммивояжера, что его беспокойная плоть причинила ему неудобства еще на целый дюйм.

      Кажется, девушка сама удивилась своему взгляду. Ведь он получился обещающим ласку, радость и наслаждение. Так иногда смотрят на мужчин женщины, когда хотят дать понять, что они абсолютно не против соития. То есть слияния тел, после которого следует наступление неги. Такой взгляд получился у нее впервые. Так Капа-Ксения еще никогда ни на кого не смотрела…

      Щука была великолепна. С ядреным чесночком, свежей зеленью и хорошо проваренной кашей.

      Лев Михайлович облизывал пальчики и все время посматривал на девушку. Иногда их взгляды встречались, и тогда Ксения загадочно улыбалась и не сразу отводила взгляд.

      Последний посетитель, потягивавший пиво с раками за угловым столиком, напился и наелся и отвалил, торжественно и неспешно неся впереди себя живот, подобно тому, как грузчики носят особо ценные тяжелые вещи – наклонившись назад и мелко ступая раздвинутыми вширь ногами.

      В буфетной, кроме коммивояжера и Ксюши, никого не осталось.

      «А что, может, попробовать? – задал сам себе вопрос Лев Михайлович. – Девица явно мне симпатизирует, почему бы и не попробовать… К тому же молода, свежа. Не каждый день такая глазки строит».

      Он дожевал и проглотил последний кусок фаршированной щуки, сделал большой глоток малаги и, немного помедлив, спросил:

      – А вы не могли бы присесть со мной?

      Вопрос не был из разряда неожиданных, но Ксюша все же вздрогнула. Не сразу, но она ответила:

      – Да, пожалуйста… Если вы желаете.

      Выйдя из-за стойки, она поправила на себе платье, тронула зачем-то наколку на голове и подошла.

      – Присаживайтесь…

      Жаржевский был сама вежливость и предупредительность:

      – Что вы предпочитаете: конфекты или пирожные?

      Ксения, всего-то несколько раз в жизни пробовавшая конфекты и лишь однажды эклеры, ответила:

      – Пирожные.

      – Прекрасно! Тогда прошу: принесите за столик четыре пирожных. Два мне и два себе.

      – Благодарю вас, – ответила Ксения и, немного смутившись, вернулась в буфетную и принесла затем четыре пирожных на фарфоровом блюдце.

      – Кушайте, что же вы, – произнес Лев Михайлович и принялся наблюдать за тем, как девушка,