Первая заповедь. Александр Кауфман

и сокрушить, Шакнир резко подпрыгнул, одновременно, ещё в воздухе, делая круговой замах. Второй конец посоха Малки отбил удар, и закрутилась схватка – она, хоть и была учебной, вполне могла закончиться смертью одного из них. Такое завершение по правилам клана было нежелательным, но вполне допустимым.

      И Малки, и Шакнир двигались чрезвычайно быстро, посохи сталкивались и отскакивали друг от друга, дерево трещало, металл звенел. Спустя минуту противники остановились в паре шагов друг от друга, чтобы перевести дух. Малки, насмешливо взглянув на ученика, вынес свой вердикт:

      – Очень достойно. Но ты почти не следишь за спиной, Шакнир. Никогда не забывай, что кто-то может появиться сзади – вот как сейчас, например.

      Малки произнёс это столь будничным тоном, что Шакнир помимо своей воли обернулся, на секунду упустив учителя из виду. В следующий миг он почувствовал удар под колени, сделал отчаянную попытку не упасть, взмахнул руками, получил металлическим навершием по кисти и выронил свой посох. Малки, подскочив, пнул ученика ногой под рёбра, заставив перевернуться на бок, и набалдашником добавил по копчику, так, что Шакнир вдруг оказался лежащим на животе. Голова Шакнира свесилась с края утёса, далеко-далеко внизу гудело свинцовое море. Между лопаток Шакниру упёрся сапог, и Малки, явно веселясь, сказал:

      – И, Шакнир, последнее. Враг всегда хочет тебя обмануть. Всегда. Это то правило, которое ты должен усвоить не хуже шести Заповедей. Поднимайся. Поединок окончен. Если хочешь знать моё мнение, из тебя будет толк. И сейчас можешь мне верить. Я говорю не как противник, а как наставник. Давай, вставай скорее. Обед скоро.

      …

      Убийца открыл глаза, пристально посмотрев на Азата:

      – Конечно, я помню Малки. Такое не забывается.

      – Он здесь, Шакнир. В этом городе. Он выжил, один из немногих, после разгрома Серых. И у него есть информация, важная для твоего Заказа.

      ***

      Шакнир шёл по петляющим улицам торгового района вслед за магом. Прямо над их головами парил небольшой желтоватый шарик, освещавший дорогу там, где не было масляных фонарей. Торговый район, в центре которого раскинулся пустующий в этот час огромный рынок, а в каменных домах жили преимущественно купцы, упирался в квартал складов. Шакнир хотел бы назвать эту часть города «трущобами», но очень уж она была чистой – Император постановил, что в крупных городах трущоб быть не должно, и несколько лет назад солдаты Императорского внутреннего корпуса здорово прошерстили все мало-мальски значительные селения, безжалостно арестовывая и ссылая на шахты и рудники обитателей неблагополучных кварталов. Преступность, однако, никуда не делась, а лишь видоизменилась, стала более благообразной – об этом свидетельствовал здоровый детина, внезапно отделившийся от стены одного из домов и преградивший им путь. Зверское лицо его, равно как и внушительный нож на поясе, не предвещали ничего хорошего, но, увидев высокую фигуру мага, амбал приветливо осклабился и даже слегка наклонил голову:

      – Господин Азат, моё почтение. Господин Малки ждёт вас.