Прийти в себя. Вторая жизнь сержанта Зверева. Книга вторая. Мальчик-убийца. Александр Воронцов

майор. Не напрягайся понапрасну. Вот, наши коллеги из Комитета госбезопасности хотят с тобой побеседовать, – Шарапа внимательно посмотрел на тезку.

      Красножон все понял, еле заметно кивнул и повернулся к «коллегам».

      – Здравия желаю!

      – Не надо, майор, мы не в самодеятельности, – поморщился комитетчик.

      – Я соблюдаю субординацию, товарищ…

      – Сказал же, кончай ваньку валять. Я – майор Шардин Виктор Игоревич, мы с тобой в одном звании, равны, так сказать, так что давай, Анатолий, на «ты» и, как опер оперу, поведай о всех странностях этого дела.

      – Майор Комитета из главка и майор зачуханного райотдела милиции – это как бы разные майоры. Разные весовые категории, – не удержался Красножон.

      – Анатолий, хорош, действительно, что ты за…, – вспылил начальник райотдела.

      – Все, я понял, извини, шеф, – Красножон не утерпел и все же поддел своего начальника.

      – Ну, что же, если на «ты» и как опер оперу… Дай закурить столичных, майор, а то с утра, как бобик в мыле, забегался совсем, дыхнуть никотином некогда, – Красножен прошел в глубь кабинета и сел на один из стульев, которые стояли возле стола заседаний Шарапы, подвинув к себе пепельницу. Но понял, что перегнул палку, поэтому поставил пепельницу на место и устало начал говорить.

      – О всех странностях говорить не буду – их тут полон рот. Тем более, я не всех опросил, а главные виновники этого «торжества», как только написали свои объяснительные, сразу же были мною отпущены. Держать их я не имел права – они не совершили правонарушений. Дед всего лишь помог задержать опасных преступников, а пацан… Ну, да, по факту он убил человека, хоть и преступника, но по сути – он предотвратил преступление, а возраст его – 12 лет! Так что при всей строгости советских законов он является неподсудным. Поэтому мамаша его быстренько забрала, хотя, как я понял, она сама ни хрена не поняла… Вообще-то в этом деле все странно – и само преступление, нелепое и я бы даже сказал, еба…тое, и потом это героическое кино, прямо какой-то Бельмондо сплошной. Ну и, что меня совсем уж выбило из колеи – это, конечно же, тот факт, что двенадцатилетний пацан голыми руками кладет двух матерых уголовников. Один из которых – на минуточку – в прошлом мастер спорта по классической борьбе. И оба были вооружены. В результате один в больнице, второй в морге.

      – Это все мы читали, в той или иной степени информацией владеем. Не надо распыляться, ты, Анатолий, сразу мне, как опер расскажи, что тебе, тебе лично показалось странным? Тебе! – Шардин терпеливо и выжидательно смотрел на милиционера.

      – Ну, я же сказал – странное все… Ну, сами посудите, пускай пацаненок и боксер, хотя…

      – Что – «хотя»? – комитетчик впился взглядом в глаза Красножона.

      – Я справки навел – этот боксер боксом занимается всего-то с сентября. Точнее, в местную секцию пришел в сентябре, до этого, как он говорил тренеру, занимался боксом в Москве, где раньше жил, и там вроде второй разряд получил…

      – «Вроде», «говорил», – что это