Допустимая погрешность. Чингиз Абдуллаев

губу и упрямо покачала головой.

      – Я приехал сюда по его просьбе, – напомнил Дронго, – и вы об этом прекрасно знаете. У меня к вам сейчас только один вопрос. Остальные вопросы я задам после того, как вы подпишете ваши документы.

      Она явно колебалась. Затем, обернувшись, посмотрела на дом. Потом перевела взгляд на Дронго.

      – Какой вопрос? – спросила Юлия.

      – Вы часто бывали в доме Ратушинского? Я имею в виду – до того дня, когда у него пропали документы.

      – А почему вы думаете, что я помню день, когда у него пропали документы?

      Молодая женщина была достаточно сообразительной. И в то же время она чуть покраснела, еще раз оглянувшись на дом.

      Дронго взглянул на Эдгара и усмехнулся.

      – Я не пытаюсь вас поймать, Юлия, подобными вопросами. Мне нужно знать, сколько раз вы бывали в его доме. Или это был единственный случай?

      – Конечно, нет. Я часто приезжаю к нему домой, когда нужно подписать документы, – мрачно ответила она. – У вас еще есть вопросы? Или я могу уйти?

      – Спасибо, – сказал Дронго.

      Рассерженная Юлия пошла к дому. Эдгар взглянул на часы.

      – Она приехала почти сразу за ним, – сказал Вейдеманис. – Или они не могли договориться на работе?

      – Тогда выходит, что он приехал не с работы, – заметил Дронго. – Однако он очень боялся, что мы успеем рассказать о его контактах с Лисичкиным.

      – Кажется, у нас еще гости, – сказал Вейдеманис.

      К дому подъехал следующий автомобиль. Это был темно-зеленый «Пежо». За рулем сидел мужчина с глубоко посаженными маленькими глазами, острым носом и редкими каштановыми волосами. Мужчина недовольно оглянулся на стоявших незнакомцев и вышел из салона автомобиля. Следом появилась женщина в темном платье. Она тоже недовольно взглянула на приехавших. Сходство женщины с хозяином дома было очевидным. У обоих были похожие, несколько вытянутые носы, мясистые щеки и большие глаза. Это была сестра Бориса Алексеевича.