Ричард Длинные Руки – курфюрст. Гай Юлий Орловский

я и соскочил на землю. – Привык, знаете ли, у нас там все проще…

      Оба ухмыльнулись, шутки любят все, но копья не убрали, хотя я передал повод одному из прибежавших сзади конюхов.

      Спустя несколько минут появился старший, оглядел меня внимательно и прицельно.

      – Кто? С какой целью?

      – Ричард, – ответил я, – Длинные Руки. Маркграф Гандерсгейма, эрцгерцог архипелага Рейндольса, майордом Сен-Мари, гроссграф Армландии и даже чего-то там фюрст…

      Он посмотрел на меня внимательно, в глазах появилось нечто вроде: ага, что-то о таком слышал, но вслух сказал:

      – Побудьте здесь.

      – Кого-то надо ждать?

      – Да, – ответил он сухо, но пояснил: – К вам изволит выйти сенешаль замка.

      – Премного благодарен, – ответил я.

      – Не за что.

      Бобик сидит рядом, как изваяние, только глазами чуть двигает из стороны в сторону. Из ворот вышел важный и породистый человек в богатой одежде и с золотой цепью на груди. По ее размерам я догадался, что это и есть сенешаль, а он издали вперил в меня взгляд, полный подозрения.

      – Это вы… Ричард Длинные Руки?

      Я ответил с достоинством:

      – Он самый.

      – Фридрих Геббель, – произнес он с легким поклоном, – сенешаль Его Величества. Лорд малой печати. Сейчас Его Величество занят. Вам будет предложено подождать в общем зале. А сейчас можете переодеться, отдохнуть, помыться, пообедать…

      – Спасибо, – ответил я. – Но лучше сразу в зал.

      Он понимающе улыбнулся.

      – Хотите взглянуть на здешних придворных? Да, понимаю. Следуйте за мной.

      Я оглянулся на Бобика.

      – Побудь с копытным. Если что, кухню отыщешь сам.

      Он вздохнул, посмотрел с укором и побежал в сторону конюшни. Сенешаль проводил его задумчивым взглядом.

      – Это где ж такие водятся?

      – Да он сам меня нашел, – ответил я туманно. – Милый песик.

      – Гм… да, я бы так и сказал.

      Часовые на входе в первый зал поймали взгляд сенешаля и не сдвинулись с места, там внутри полутемно, людей немного, но когда вошли в следующий, там уже и помещение втрое больше, и людей множество, веселых и празднично одетых.

      Солнечный свет проникает через узкие окна наверху, зал странно поделен на светлые и полутемные участки, люди то исчезают в тени, то появляются в солнечном свете, а множество свечей в вычурных подсвечниках почти не разгоняют полусумрак.

      Женщины здесь одеты строже, чем в Армландии или Фоссано, а по меркам Сен-Мари, так вообще монашки, однако глазки блестят хитро, улыбки расточают со значением, движения грациозны, а мужчины и здесь петушатся и выпячивают грудь, смотрят свысока и всячески подчеркивают свою мощь и грубую силу.

      Я держался скромненько и под стеночкой, предпочитая разглядывать народ и вслушиваться в разговоры, умному этого достаточно, чтобы узнать очень многое. Но меня заметили местные щеголи, неспешно приблизились и демонстративно нагло и пренебрежительно начали осматривать мою запыленную дорожную одежду, простые