Невыдуманные рассказы. Евгений Ройзман

все свои работы Витя мне дарил. Он также подарил мне две работы Валеры Гаврилова 70-х годов, несколько замечательных работ Лысякова, лучшую работу Вити Трифонова «Обком строится», несколько картинок Брусиловского, старые работы Валеры Дьяченко, одну картинку Языкова, Лаврова, Зинова, Гаева, да и не вспомнить всего.

      Когда был написан этот рассказ, я приехал к Вите.

      – Витя, прочитай, чтоб потом у нас с тобой разногласий не было.

      – Ага, а при задержании ― съешь.

      Начал читать. Дошел до слов «отсидел шестнадцать лет». Возмутился.

      – Скинь хоть немножко!

      – Не могу, Витя, меньше ― не прозвучит.

      – Ладно, что теперь,― сказал Витя, взял фломастер и размашисто написал прямо по тексту рукописи: «И правда! И красиво!»

      Сквозь огонь, воду и… колхоз

      В 87-ом году я, учась в университете, поехал в колхоз. Университет работал в Красноуфимском районе на картошке. Девчонки, как обычно, в борозде, парни ― на погрузке. Работали в полную силу, торопились хотя бы уже потому, что убирать картофан из-под снега ― занятие уж совсем противное. Отряды были сводные: историки с биологами, журналисты с философами, математиками отдельно. А я был бригадиром грузчиков на станции Зюрзя. Парни с разных факультетов, все после армии, здоровые и жизнерадостные ― двадцать рыл. Я старше всех, и мне надо было все время смотреть, чтоб они не вырвались на волю. Зазевался ― все, туши свет. Они искренне считали, что овца, отбившаяся от стада, считается дикой, что местным надо сразу объяснять, кто хозяева, ну и все такое, сами понимаете…

      На Зюрзю со всех окрестных полей приходили КамАЗы, УРАЛы и ЗИЛы, доверху груженные мешками с картошкой. Задача ― максимально быстро перегрузить эти мешки в вагоны, чтобы машины снова ушли в поля грузиться. Работа каторжная. Никуда не спрячешься, от тебя зависит куча народа, а мы еще и соревновались между собой. Руководил весовой и всем погрузочным тупиком Тимофеич ― лысый здоровенный мужик, немного наивный и очень добрый.

      Однажды в тупик загнали вагоны с соляркой, они протекли, и налилось огромное озеро. Цистерны выгнали и подали вагоны под загрузку картошки.

      Пришел Тимофеич, разбухтелся:

      – Дак она ж у нас сейчас вся провоняет, никакие нанайцы ее есть не станут! Надо как-то все почистить!

      – А как чистить-то, Тимофеич?

      Он вдруг встрепенулся.

      – О, я придумал!

      Взял большую палку, намотал на нее кусок пакли, ткнул в солярку и принялся поджигать.

      – Э-э! Тимофеич, давай подумаем!

      – Какой на хуй думать! Поджигать надо!

      Мы еле успели отбежать. Пламя с диким уханьем помчалось вдаль в сторону весовой. Тимофеич опалил усы и брови. Повалил черный дым. Сгорело несколько вагонов. Прилетели пожарные вертолеты. В общем, было прикольно.

      Когда уже все закончилось, Тимофеич, весь чумазый, без бровей, подошел ко мне и осторожно спросил:

      – Что, Женька, вроде бы получилось?

      Я его успокоил:

      – Ништяк, Тимофеич, получилось!

      Грузились мы после с запасного пути. Но я не об этом…

      У