Роузуотер. Таде Томпсон

работников, клерков, секретарей, мелких служащих. В течение двух часов роузуотерские специалисты среднего достатка разойдутся по своим офисам, больницам, адвокатским конторам, бухгалтерским фирмам и, конечно же, банкам.

      Среди них буду и я, но мне нужно принять душ и позавтракать, может быть, выпить крепкого кофе. Я живу на втором этаже трехэтажки в Атево. Квартира открывается введением кода из восьми чисел, но есть и ключ для разблокировки.

      Телефон принимает кучу сообщений, будто сигнал только что стал сильнее. Я подумываю о том, чтобы забить на банк, сказаться больным и проспать весь день. Хочу узнать, кто пытается подобраться ко мне через ксеносферу. Раздеваюсь и нагишом иду в душ. Пробую этот фокус с теплой, потом холодной, а затем обжигающе горячей водой, но он меня не освежает. Зеркало показывает мне налитые кровью глаза, а под ними мешки – точь-в-точь с фотки извращенца в криминальной сводке.

      – Выглядишь как идиот, – говорю я отражению. – Да ты и есть идиот. И жизнь твоя не имеет смысла.

      Надеваю трусы и шлепаю в гостиную, не вытеревшись насухо.

      – Майлз Дэвис, «So What», – говорю я сенсорам, и из динамиков вырывается басовая тема.

      – Телефон, сообщения.

      Я сажусь. Закрываю глаза. Слушаю.

      Мой бухгалтер хочет обсудить налоги.

      Звонок из Национальной научно-исследовательской лаборатории. Они просят уделить им три дня. Они заплатят. Я их проигнорирую. Я уже на них работал и больше не хочу. Они находятся в Лагосе и хотят знать о сенситивах. Ненавижу ездить в Лагос, а ученые из ННИЛ пялятся на меня так, словно хотят препарировать мой мозг, пока я еще жив.

      Сообщение от Аминат, звучание ее голоса напоминает «музыкальные стулья». «Привет, Кааро. Я знаю, знаю, мы только притворялись. Но я поймала себя на том, что думаю о тебе, и мне интересно, что… (смех) Ох, боже, как это… Ладно, перезвони мне. Или не перезванивай. Я не такая приставучая, какой кажусь».

      Она заставляет меня улыбнуться.

      Телепродюсер, преследующий меня уже два года, обещает мне деньги и славу, если я появлюсь в «Талантах Нигерии».

      – Привет, Грифон.

      Сначала я подумал, что женщина оставила мне сообщение на телефоне, но это не так. Я открываю глаза, и косяк макрели, оку эко, проплывает мимо моего лица. Майлз все еще играет на трубе, но где-то далеко. Меня окружают меняющиеся цвета и зыбкие тени. Опускаю взгляд на свои руки, но их больше нет. Вместо них – перья.

      Такой херни со мной давненько не случалось. Я в ксеносфере: уснул и попал в ксеносферу. Нетрудно понять почему. Теплый душ, недосыпание.

      – Грифон.

      – Кто ты? – спрашиваю я вопреки всему, чему меня учили. – Мне нравятся твои перья, – говорит она. – Ты умеешь летать?

      – Здесь кто угодно может летать. Кто ты?

      Рыбы начинают меня бесить. Воздух плотный, как вода. Слышен приглушенный гул чужих голосов и мыслей. Я не могу разглядеть женщину, хотя слышу ее ясно. Никакого я-образа?

      – Я – личность, – говорит она. – Я сама по себе.

      – Да, но как твое имя? Ki l’oruko e?

      – А оно должно у меня быть?

      – Да.

      Она умолкает. Я пытаюсь