Культтерапия. Лекции по психологии искусства. Надежда Железняк

кино – это больше, чем развлечение, это серьезный труд нашей души, работа мозга и тех самых зеркальных нейронов, которые дают нам возможность сопереживать героям, проживать киноситуации как части нашей биографии и вытаскивать оттуда наш личный опыт. Вот почему, обсуждая фильмы в нашем киноклубе или на консультациях, клиенты так эмоционально и включенно говорят о своем опыте взаимодействия с героями, о том, как в их душе отразились их поступки, мысли, чувства. И в этот момент случается та самая «магия кино» – вроде бы мы обсуждаем фильм, но в то же время обсуждаем себя в нем, свою личную историю.

      Киноцитата, пара строк из саундтрека к фильму – все это может быть мощным пусковым механизмом для исцеления души. Для меня по сей день – это удивительное явление, насколько такие мелкие штрихи оказываются целительными. Для семейных пар, например, фильм иногда оказывался единственной возможностью обсудить болезненную тему. Ведь о героях говорить чуть легче, чем о себе. Не случайно мы снова и снова возвращаемся к своим переживаниям от фильмов. Для кого-то они служат инсайтом, другие – находят в них возможность передохнуть и побыть наедине с собой.

      Кино: аттракцион или искусство?

      Как вам кажется, какие еще виды искусства включает в себя кино?

      Это и театр, и живопись, и музыка, и литература… Но есть еще одно искусство, о котором редко вспоминают, но связь его с кино невероятно крепка. И это… ЦИРК! Вообще, изначально кино было… аттракционом! Люди к нему относились как к забавному техническому изобретению.

      Впервые о связи цирка и кино еще в начале XX века заговорил Сергей Эйзенштейн и ввел понятие «монтаж аттракционов» – режиссерский метод психологического воздействия на зрителя при помощи склейки кадров в определенной последовательности.

      А потом понятие «кино аттракционов» переосмыслил Том Ганнинг в статье «Кино аттракционов: ранние фильмы, их зритель и авангард» (1986)[9]. Ганнинг уверен, что изначально кинематограф оказался привлекательным для аудитории, именно благодаря зрелищности, трюкам, а не содержанию.

      В начале века кинопоказ длился минут пятнадцать, а экран часто ставили в цирке или… зоопарке! И да, авторского кино не было как такового. А популярные сюжеты переснимались множество раз людьми, имен которых мы уже и не узнаем. Ведь художественная ценность их творений отсутствовала.

      Давайте посмотрим один из ранних, но дошедших до нас фильмов: «Исчезновение дамы в театре Робер-Удена» (1896) – французский короткометражный художественный немой фильм Жоржа Мельеса.

      Мельес в роли фокусника делает несколько «магических» пассов над дамой, сидящей в кресле. Дама исчезает. А потом… появляется! Вряд ли современный зритель сейчас ощутит тот же wow-эффект, но зрители того времени были в полном восторге! Диковинная магия! Весь фокус был в монтаже. Для нас это понятие привычно настолько, что многие публичные личности, например Владимир Познер, соблюдают обязательное условие: непрерывная работа камеры и отсутствие

9

Gunning T. The Cinema of Attraction: Early Film, Its Spectator, and the AvantGarde//Early Cinema: Space, Frame, Narrative/Ed. by T. Elsaesser. L.: British Film Institute, 1990.