Соблазненная в прямом эфире. Элли Даркинс

с кремом для загара. Ведь при одной мысли, что он проведет ладонями по ее лопаткам, приподнимет светлые волосы, отведет их в сторону, будет касаться пальцами ее плеч и спины, втирая холодный лосьон в горячую кожу… Он представил, как ее мышцы расслабляются от его прикосновений, Эмбер откидывается на него, и он обхватывает ее за талию ладонями, останавливая пальцы на двух ямочках над ее ягодицами…

      – Мамочки! – Эмбер остановилась, поджав ногу и рассматривая четкий отпечаток на своем ботинке, который подозрительно смахивал на след колеса. – Мауро, смотри, куда едешь!

      Черт! Он проехал ей по ноге, как какой-то профан, а все потому, что позволил мыслям унести себя прочь, представляя то, чего никогда не случится на самом деле. Эмбер по-прежнему стояла на одной ноге, и лицо ее выражало полнейшее недовольство.

      – Эмбер, прости. Давай я посмотрю.

      Не дожидаясь возражений, Мауро обхватил ее за талию и усадил к себе на колени.

      – Мауро, что ты делаешь! Отпусти меня!

      – Синьорина, давай-ка подождем, пока боль пройдет. И не говори, что тебе не больно, я же вижу.

      – Мне не настолько больно, чтобы сидеть у тебя на коленях.

      – Это ничего не значит – хотел бы он сам верить в то, что говорит, – просто думай обо мне, как об удобном стуле. Это один из недооцененных плюсов кресла. Очень удобно, когда кто-то падает в обморок.

      – Обморок? Но я-то не падала, а ты просто мог сделать меня кале…

      Мауро увидел, как Эмбер побледнела, поняв, что едва не произнесла.

      – Я имела в виду… То есть я не имела в виду…

      Он получал огромное удовольствие от ее растерянности. Наконец-то Снежная королева начинала оттаивать.

      Мауро поднял бровь, ожидая, что она скажет.

      – Я бы никогда не стала использовать это слово, если бы говорила о…

      Лицо Эмбер вспыхнуло – ей было стыдно. Ладно, пожалуй, довольно.

      – Расслабься, – Мауро коснулся ее плеча своим, – я знаю, что ты не хотела сказать ничего дурного. Чтобы меня обидеть, нужно гораздо больше усилий, чем какое-то слово, начинающееся с буквы «к».

      После аварии он достаточно быстро понял, что его обижают не слова, а намерения, за ним стоящие.

      Эмбер, целиком поглощенная мерзостью своего неловкого высказывания, расслабилась и сидела спокойно у него на коленях, слегка облокотившись на руку, которой он обнимал ее за талию. Может быть, даже слишком спокойно. Возможно, его ноги утратили чувствительность, но позвоночник был поврежден не полностью. Доктор говорил, что спинной мозг еще на что-то годился. Все, кроме ног, работало превосходно. Глаза видели, уши слышали. И нос был в полном порядке – Мауро с упоением вдыхал запах ее волос. Руки рвались к ее упрямому подбородку, чтобы притянуть ее ближе и поцеловать. Об этом поцелуе он не мог перестать думать с момента, когда впервые увидел Эмбер, как ни пытался.

      А может быть, ему вообще не стоило ничего делать руками, потому что она поворачивалась к нему по собственному желанию. Ее огромные зеленые глаза смотрели на