Тайна дома Морелли. Маленка Рамос

не могла контролировать, не могла разрулить с той поспешностью, какую все от нее ждали. Пытаясь утешить младшую сестру после гибели мужа, она понимала, что это и есть горькая правда жизни, с которой невозможно смириться.

      «Тот, Кто Шепчет», – вспомнила Амелия. В какой-то миг у нее закружилась голова: ей показалось, что на противоположной стороне улицы стоит какой-то человек.

      Она шла по обледенелому тротуару, и мучительные мысли постепенно отступали. По пути ей встречались затянутые льдом лужицы. Несколько раз приходилось замедлить шаг, чтобы не поскользнуться на плитках и не упасть. За спиной послышались торопливые шаги, она обернулась, чтобы увидеть, кому они принадлежат. Но улица была пуста. В такую холодную ночь люди старались поменьше выходить из дома, а огоньки фонарей были слишком слабы, чтобы разглядеть дальний конец бульвара. Амелия продолжила путь, пока шаги не послышались совсем близко, так что пришлось посторониться. К ней приближался какой-то человек в наброшенном на голову капюшоне. Амелия испугалась и попятилась.

      Человек остановился и скинул капюшон.

      – Боже, Роберт… Чуть до смерти не напугал! В темноте я подумала, что это привидение. Что ты здесь делаешь?

      – Просто решил пройтись. Ты же знаешь, со мной такое случается. Да и тебе, вижу, не сидится дома. Куда путь держишь?

      Амелия почувствовала, как забилось сердце, и глубоко вздохнула. В обществе пастора она всегда немного терялась.

      – Так, вышла прогуляться. Сестра наконец уснула, а Карлота с племянницей смотрят кино по телевизору. Хотела подышать свежим воздухом…

      Роберт одарил ее обворожительной улыбкой и потупился, словно чего-то недоговаривая.

      – Скажи… Не согласишься ли ты со мной поужинать? Просто так, это тебя ни к чему не обязывает. Уже поздно, но вдруг ты захочешь сделать глоточек вина и поболтать.

      Лицо у Амелии вспыхнуло, как от пощечины. К счастью, было темно, и пастор ничего не заметил. Кожу на щеках будто бы жгли раскаленные угли. Румянец, который она всю жизнь ненавидела, предательски разливался по всему телу. Она так и не привыкла краснеть.

      – Ох… не знаю, дорогой Роберт… Я до сих пор не оправилась от испуга, – соврала она. – А впрочем, согласна. Спасибо за приглашение.

      – Правда? Отлично! Обожаю готовить. Иной раз это единственный способ обратить ближнего в свою веру. Готовлю исключительно для других, – улыбнулся пастор.

      Он махнул рукой, приглашая следовать за собой. Они пересекли темный бульвар и вскоре оказались возле его дома. Жилище пастора полностью соответствовало своему хозяину: классический особняк, отделанный светлой древесиной, под двускатной серой крышей. Сколько раз Амелия спрашивала себя, почему ей так любопытно рассматривать чужие дома, и всегда приходила к одному и тому же выводу: они много рассказывают о людях. Она неторопливо поднялась по ступенькам, рассматривая сад: аккуратно подстриженная живая изгородь, тусклые фонарики вдоль дорожки. Роберт шагал впереди. Он открыл дверь, отодвинул москитную сетку и пригласил ее внутрь.