Сломанные вещи. Лорен Оливер

а Миа – Миа, сидящая взаперти в своем большом доме, слушая, как ветер стучит в ставни. Несмотря на то что я не разговаривала с ней уже пять лет и, наверное, уже три года как не видела ее, у меня вдруг возникает желание позвонить ей и спросить, все ли с ней в порядке.

      – Тропический циклон? – Элисса протягивает руку за попкорном. – А я думала, что речь идет об урагане.

      – Тише, – говорит ей одна из других девушек.

      – А какая между ними разница? – спрашивает кто-то еще.

      – Тише! – одновременно вопят уже несколько девушек.

      – …По словам метеорологов, порывы ветра пока достигают только сорока миль в час, так что этой буре была присвоена категория ниже по сравнению с более ранними прогнозами, предсказывавшими небывалый ураган, – говорит репортерша. – Однако специалисты предупреждают, что это еще только начало и ожидается, что буря усилится, когда столкнется с холодным атмосферным фронтом, идущим с Атлантики. Все еще остается возможность, что нас все-таки ждет ураган с рекордным по силе ветром, отключениями электричества и закрытием проезда по дорогам. В общем, крупные неприятности.

      На экране появляется другой телерепортер, на этот раз вещающий, сидя за столом в студии. Он одет в плохо сидящий на нем костюм, и зубы у него слишком белые и слишком квадратные, чтобы быть его собственными.

      – Берегите себя, сидите по домам…

      – Ну все, приемный день отменяется. – Рейчел скорчивает гримасу. Ее поместили сюда из-за депрессии и расстройства настроения – в эту группу включают всех, у кого имеются серьезные суицидальные наклонности – то есть всех тех, кто проделывал нечто более серьезное, чем просто вогнать в руку канцелярскую кнопку, чтобы проверить, больно ли это (это и впрямь больно). У Рейчел приятное узкое лицо, напоминающее беличью мордочку, и на первый взгляд кажется, что она похожа на девчонку, у которой хочется списать контрольную по математике – но это впечатление тут же проходит, когда она закатывает рукава, и ты видишь на ее руках многочисленные следы от инъекций наркотиков.

      – Что ты имеешь в виду? – спрашиваю ее я.

      Она указывает подбородком на экран.

      – Мы отрезаны от внешнего мира. Видишь? Мы находимся в зоне, в первую очередь подверженной затоплению.

      Теперь на экране показывают карту, на которой изображены различные районы Вермонта с указаниями, какого поступления воды можно ожидать в каждом из этих районов. Округ Эдисон закрашен на карте ярко-красным.

      – В метеорологических прогнозах всегда преувеличивают опасность, – поспешно говорю я. – Телеканалы просто стараются поднять свои рейтинги.

      Рейчел пожимает плечами.

      – Может быть, и так.

      – Когда в Вермонте последний раз наблюдался торнадо?

      – Года четыре назад, – отвечает она. – Да тебе-то что? К тебе все равно никто не приедет.

      Как это ни глупо, когда я слышу, как кто-то произносит нечто подобное вслух, у меня в груди что-то происходит, как будто в дыхательное горло