Крылья Тайболы. Валерий Викторович Бронников

перегнали. Он цел и невредим, стоит на стоянке. А, по-Вашему выходит, что мы его должны были бросить, чтобы любой порыв ветра его перевернул и уничтожил. Так что ли? Победителей не судят! А объяснять мне нечего. Самолёт на месте, люди все целы и работают, значит, у нас всё в порядке.

      После этого заявления звонки прекратились, Хотя Якутин знал, что Главный инженер, как и Брызгалов, с ним явно не согласен.

      А потом выяснилось, что виной всему оказался Репанов, который тоже считался противником перегона. Он сообщил в управление, что самолёт перегоняют без закрылков.

      Натянутые отношения Якутина и Репанова стали ещё хуже. Да и Галич стал посматривать в сторону Репанова с явным неодобрением. Формально Андрей Николаевич был прав – он соблюдал требования лётных документов, но он стал действовать через голову своего вышестоящего начальника, а это никогда и нигде не одобрялось.

      Вскоре эта история утихла и почти забылась.

      И вот настал день, когда Язёв сказал Брызгалову:

      – Ты хотел на серьёзную рыбалку, сегодня можем ехать. Говорят, что пошла рыба.

      – Я согласен, поехали.

      – А инспекторов не боишься?

      – Я рыбачу с пяти лет, поэтому на них просто не обращаю внимание. Они занимаются своим делом, а я своим.

      – Вечером после работы выезжаем.

      – Хорошо, я готов.

      Язёв привёз Брызгалова на «яму» – так называли местные рыбаки наиболее глубокие места на реке, где обычно производился заплыв с сеткой. Весь вечер, пока выжидали нужное время и пили чай, Язёв рассказывал ему, как всё происходит, как попадает рыба, как появляются рыбинспекторы и «гоняют» рыбаков. Всё это он объяснял со всеми подробностями и незначительными деталями.

      Стало заметно темнеть. В конце июля, хоть лето и перевалило за половину, но ночи ещё не стали совсем тёмными. Куда-то исчезли все тучи, а небо усыпали многочисленные звёзды. Гнус попрятался, предчувствуя ночную прохладу. Только самые смелые и отчаянные, огромных размеров, комары отважились появляться и жалить в уязвимые места.

      – Ну, что, поплывём? – спросил Язёв.

      – Тебе решать, я тут, можно сказать, гость.

      Рыбаки оттолкнулись от берега. Брызгалов сел за вёсла, а Язёв внимательно смотрел на удаляющийся берег. Когда, по его мнению, отплыли достаточно он начал выбрасывать сеть.

      – Почему не от самого берега? – спросил Брызгалов.

      – Здесь камни, можем зацепиться, поэтому не от самого.

      Недлинную сеть Язёв выкидал быстро.

      – Сетка длиной всего сорок метров, – пояснил Ефим Ильич.

      Держа сеть за длинную верёвку, он сел и стал смотреть на реку. Поплавки немного затонули, их не было видно.

      Вдруг он сказал почти шёпотом:

      – Есть!

      – Что есть? – не понял Брызгалов.

      – Попала!

      – Как ты узнал?

      – На, подержи, – сунул верёвку в руку Брызгалова Язёв.

      Брызгалов взял верёвку. Ощущались приличные толчки, как будто кто-то на другом конце сетки дёргал её, пытаясь