Ремесло Небожителей. Игорь Вереснев

посадку. С другой стороны, откуда аэропланам взяться в этой забытой Небесами дыре?

      Генерал Барис Бед-Дуар, командующий княжьей стражей Тарусии, никакими судьбами не попал бы в рыбацкую деревушку с дурацким названием Устричная Бухта, если бы не чрезвычайное известие, что принёс телеграф. Настолько чрезвычайное, что пришлось отложить все дела, садиться за штурвал и гнать аэроплан десять часов кряду от Княжграда до этих самых «устриц», позволив себе всего две посадки. Разумеется, самому сидеть за штурвалом генералу никакой надобности не было – все летуны стражи в его распоряжении. Да только ни один летун великого княжества не мог в мастерстве своём сравниться с Бед-Дуаром. Во всём мире едва ли полдюжины набраться могло равных ему. А дело было неотложным, требовалось выжать из аэроплана всю скорость, на какую тот способен.

      На краю пустыря, послужившего «аэродромом», генерала поджидала карета, запряжённая четвёркой лошадей. Гербовые орлы на дверцах, синемундирные телохранители на запятках – всё, как положено. Сам волостной исправник, тоже одетый по форме – интересно, часто ли он в неё наряжается в эдакой-то глуши? – переминался с ноги на ногу возле кареты. Как только Бед-Дуар спрыгнул на землю и стащил шлем с головы, бросился навстречу. Как же, узнал!

      – Как долетели, ваше превосходительство? Не желаете отобедать? – Исправник скосил глаза на солнце, успевшее проделать две трети пути от зенита до горизонта, поправился: – Отужинать?

      Вместо ответа Бед-Дуар бросил ему в руки шлем и перчатки, шагнул к карете:

      – Поехали, нечего время терять. Как там старуха?

      – Держим, держим, – заверил исправник. На вид ему было лет тридцать пять, мордатый, краснощёкий, по всему видно, не воздержанный в еде и питье. Да и с чего бы ему воздерживаться? Износит эту личину, новую выменяет – для того и мзду берёт. Они все берут, с низу до верху – кормятся. И не тридцать пять ему, конечно, а лет двести, а то и триста. Разбойничью войну наверняка помнит.

      Меняных Бед-Дуар недолюбливал. Подозревал, что они ему отвечают тем же, за глаза называют молокососом, мальчишкой, выскочкой, дикарём. Особенно столичные вельможи, живущие уже которую сотню лет. Пусть их, в глаза всё равно вынуждены улыбаться и льстить. Потому что боятся внезапно потерять свою бесконечно долгую жизнь. От старости откупиться куда легче, чем от кинжала. Старость – она для бедных и глупых.

      В древние времена было не так. Человек рождался, взрослел, обзаводился семьёй, затем старел… и умирал. Все умирали! Пусть ты так богат, что можешь купаться в золоте, пусть ты вельможа или сам князь – всё равно умрёшь, не обменяешь звонкую монету на новое тело. Короткая человеческая жизнь не стоила ничего, и от этого оказывалась ещё короче. Люди убивали друг друга за горсть монет, за неудачное слово, за косой взгляд. Князья и герцоги, махараджи и володари собирали армии, устраивали кровавые бойни, растрачивая жизни своих подданных сотнями и тысячами, – за клочок земли или признание первородства! А скольких убивали голод и болезни?!

      Тысячу лет назад в мир пришли Небожители. Их летающий город завис над Княжградом, сверкая,