Черный город. Александр Тамоников

по-скорому в укрытия. Но исчезли ненадолго. Как только артналет закончился, бандиты появились вновь. И было их уже семь человек. Видимо, об огневой точке Шохина и Артюшина их не успели предупредить, так как подходили к дому они не таясь. Анатолий открыл огонь из пулемета до того, как боевики увидели трупы своих собратьев. Пятерых Шохин снял сразу, двое залегли. Анатолий крикнул Артюшину:

      – Бей по духам, Миха, не дай поднять гранатомет! Иначе нам хана!

      Артюшин ударил из автомата. У Шохина закончились патроны в ленте, и он быстро сменил ее. Неизвестно, сколько продолжалась бы эта дуэль, – оставшиеся в живых боевики укрылись за кучами строительного мусора, – но сверху вниз полетел какой-то предмет, и между позиций чеченцев прогремел взрыв; осколки чуть было не задели Артюшина. Кто-то из своих бросил в бандитов гранату Ф-1, один из осколков которой обжег щеку Анатолию. Тот схватился за лицо, откатившись от окна. Сквозь пальцы проступила кровь. Артюшин мотнул головой – от разрыва заложило уши, – крикнул:

      – Толик, ты чего? Ранен?

      – Да не ори ты, царапина, – пробурчал Шохин.

      Но слегка контуженный, Артюшин не услышал ответ друга:

      – Чего? Не слышу?

      Закричал и Шохин:

      – Уши промой да зенки раскрой. Царапнуло меня осколком, понял?

      – А! Понял! Давай перевяжу!

      – Обойдусь! Ты в окно смотри, держи оборону.

      – Понял!

      Артюшин осторожно выглянул из окна. И его вдруг накрыла тишина, лишь где-то восточнее и севернее что-то ухало. То ли артиллерия стреляла, то ли взрывались снаряды. Но далеко. Он обернулся к Шохину:

      – Толик! На улице, в натуре, тихо или я ни хрена после разрыва гранаты не слышу?

      – Тебя что, контузило?

      – Наверное! В уши словно свинца залили. И башка заболела. Боль по вискам бьет.

      – Тихо на улице. Рядом с нами тихо. Но ты все равно гляди в окно. Духи могут и без стрельбы, ползком подвалить.

      – Я смотрю. Никого. Воронка метрах в двадцати; дальше штук пять, нет, шесть трупов. О, блин, один шевельнулся. На бок перевернулся. Видно, тоже раненый… Вот же сука!

      – Чего там?

      – Ранен, а к «Мухе» тянется! Никак по нам, козел, решил долбануть.

      – Вали его!

      – Угу! Сейчас! Это мы легко.

      Артюшин выстрелил, боевик уткнулся разбитой головой в грязь.

      – Есть, падла! Хрен тебе, а не «Муха»!.. Больше вроде никого.

      Шохин, наспех обработав неглубокую рану, крикнул:

      – Держи сектор!

      – Держу.

      От подвальной двери неожиданно раздался голос командира отделения сержанта Беденко:

      – Все пока, братва! Отвалили духи.

      – А ты откуда взялся? – крикнул сержанту Шохин. – И подошел неслышно, как кошак…

      – Лихолетов к вам послал!

      Артюшин обернулся и очень громко воскликнул:

      – О, Беда! Ты че приперся?

      – Ты чего орешь?

      – Да слышит он хреново после разрыва гранаты, – объяснил Шохин. – Кстати, ты не в курсе, что за чудило ее нам чуть ли не под