Черный город. Александр Тамоников

необходимости организуй их доставку на объекты силами подразделения обеспечения. А я с очередным парламентером поговорю.

      – Опять парламентер? – взглянул на комбата Кувшинин.

      – Да! И вновь выходит со стороны северо-восточного сектора. Значит, что? Значит, то, что где-то либо в соседнем квартале, либо в ближайшей девятиэтажке у них командный пункт. Не мешало бы узнать, как считаешь?

      – Само собой. И накрыть его к чертовой матери огнем артбатареи.

      – Точно. Возможно, этот парламентер укажет нам место КНП духов?

      Спустя двенадцать минут сержант 9-й роты ввел в помещение командно-наблюдательного пункта парламентера. Этот выглядел получше первого: такой же грязный, но глаза живые. Ростом повыше, телосложением крупнее.

      – Кто ты? – спросил Голубятников.

      – Бывший командир отделения мотострелковой бригады сержант Бондаренко Василий, – доложил боец. – Пленен во время боя 31 декабря на привокзальной площади. Отделение сгорело в БМП от попадания в машину кумулятивного заряда гранатомета.

      – Как же ты выжил?

      – Я находился на броне. Подрывом боекомплекта меня сбросило с машины. Потерял сознание. Очнулся – вокруг чеченцы. Спросили: жить хочешь? Ответил: да, хочу! Приказали встать и следовать во двор, что рядом с площадью. В подвале уже находилось около двадцати наших парней.

      – Почему не спрашиваешь, кто я?

      – А мне о вас рядовой Иванченко рассказал – это тот, кто приходил в первый раз.

      – Понятно! Сколько тебе выделили духи на переговоры со мной?

      – Их старший ничего об этом не говорил.

      – Да? Ну, тогда раздевайся, присаживайся к столу.

      – Закурить дадите, товарищ подполковник?

      – Конечно!

      Голубятников достал из вещевого мешка пачку сигарет, спички, положил на стол:

      – Держи! Дал бы больше, но думаю, и это духи отнимут, как вернешься. А может, ты не собираешься возвращаться?

      – Я бы рад остаться, товарищ подполковник, но не могу. Если не вернусь, боевики убьют товарищей.

      – Но ведь они могут рано или поздно убить и тебя?

      Сержант вздохнул:

      – За ними не заржавеет… Но я обещал своим вернуться – значит, вернусь.

      – Что ж! Ты прав.

      Парламентер присел за стол, жадно выкурил сигарету. Перекусил сухим пайком, но ел неохотно, а вот чаю чуть ли не полчайника выпил. Боевики испытывали такие же трудности с водоснабжением, как и регулярные части Российской армии.

      Отставив посуду, прикурив очередную сигарету, парламентер сказал:

      – Старший чеченцев удивился, когда Иванченко сообщил, что привокзальную площадь обороняют десантники. Илья рассказывал, даже матерился. Короче, не по кайфу ему, что приходится драться с десантурой.

      – Кто он, этот полевой командир?

      – Слышал, его Вахой зовут, но это не точно. Сам он о себе говорит лишь то, что раньше командовал ротой в Афганистане; офицер, значит, Советской армии. Жесткий мужик. Боевики боятся его. Лишь с наемниками он не так строг, как со своими.

      – Что за наемники?

      – Я видел двух хохлов из этой, как ее, националистической