Развод по…. Ева Витальевна Шилова

полночь Ная потерла покрасневшие глаза и сказала, что надо сделать перерыв и она идет спать. И потребовала ни в коем случае ее не будить. Ну, только если стрясется репетиция Апокалипсиса. И ей предоставят роль одного из всадников[4]. Например, того, кто едет на белом коне. Морок тут же подсуетился и зевая как крокодил, сообщил, что ему тогда роль того, на едет на вороном коне. Я согласился ехать на рыжем.

      – А на бледном кто? Четвертый нужен, однако.

      Вот же дурак, всадник на бледном коне всегда неподалеку, и лучше лишний раз ее не кликать. О чем я Мороку и поведал. Он подумал и согласился:

      – И вообще, соображать по-русски правильнее всегда на троих, зачем нам четвертый?

      И где он тут русского среди нас углядел? Наиля-кызы Уланова? Или Морон Цавахидис? Я так вообще Хольм по фамилии. Только если опираться на место проживания…

      Короче, погнал я этих шутов отсыпаться, а сам продолжил изучать протоколы. Полночи глаза при свечах ломал, но зацепку нашел. Служанка Лаура Фуентес по свидетельству стражников за вечер исчезновения кадетки Медина дважды покидала замок. Дважды. А входила один раз утром. Вот как так? А так, что один раз выходила не она, а как раз наша пропажа. Осталось понять, как их умудрились перепутать.

      Прочитав поутру описание служанки (служанок?) Ная уверенно сказала:

      – Нормальная Лаура вышла через южную башню, Зэнейда – через западную.

      – Это из чего следует?

      – Мальчики, да из описания! Видела я вчера эту вашу Лауру, разбитная деваха и кокетка еще та. Ходит как восьмерки задом пишет, декольте типа «весь сервиз на улице» и глазами стреляет во всех представителей мужской породы. Вот же в протоколе слова Рэфа Гарридо, стражника южной башни: «выскочила в своей бесстыжей красной юбке и прямиком к лавке дона Теофило, как будто ее там ждали, когда всем известно, что жалованья ей больше чем на день сроду не хватало». Если у нас есть протокол допроса этого содержателя лавки, там как раз и будет указано, когда именно сия девица к нему заскакивала. Есть протокол?

      – Есть, смотрю, ага, действительно заходила, просила отпустить в долг какую-то модную цацку.

      – Во-от. Она это, она. Не мог еще один мужик такую яркую птичку да в личной беседе спутать с кем-то. А вот с выходом через западную башню все сложнее. Смотрите, стражник Урбано Нуньес что показал: «вышла в темном плаще с капюшоном, кивнула на прощанье и удалилась в сторону улицы Соледад». Заметьте, молча. Чую, это и была наша Зэнейда. А что «косила» под Лауру, так потому что типаж похожий, они обе блондинки с голубыми глазами.

      – И как он их перепутал?

      Тут уж я взял слово:

      – Да легко: парик, макияж, маска, не это главное! Что она могла забыть на улице Соледад?

      – Пути отхода, что. Улица Соледад ведет к площади Фираноа. Там стоянка дилижансов, а это плохо.

      – Достать собаку и отследить перемещение?

      – Толку-то? За это время она сто раз успела уехать под чужой личиной. А если в дороге личину меняла

4

Четыре всадника Апокалипсиса – персонажи из шестой главы Откровения Иоанна Богослова. До сих пор нет единого мнения, что именно олицетворяет каждый из всадников, однако их часто именуют Чума (едет на белом коне – еще известен как Завоеватель), Война (на рыжем коне – еще известен как Раздор), Голод (на вороном коне) и Смерть (на бледном коне).