Враги. Максим Горький

– к черту!.. Ты не говори о телеграмме, я сам скажу, когда будет нужно… Да?

      Николай. Хорошо.

      Михаил. А великолепно чувствуется, когда поставишь на своем! Я, брат, старше тебя годами, но моложе душой, а?

      Николай. Это не молодость, а нервозность, я думаю…

      Михаил (с иронией). Вот я тебе покажу нервозность! Увидишь! (Смеясь, уходит.)

      Полина. Решили, Николай Васильевич, да?

      Николай (уходя). Да, кажется.

      Полина. О, боже мой!

      Генерал. Что решили?

      Полина. Закрыть завод…

      Генерал. Ах, да… Конь!

      Конь. Здесь.

      Генерал. Удочки и лодку.

      Конь. Готово.

      Генерал. Пойду молчать с рыбами… Это более умно, чем скучать с людьми… (Хохочет.) Ловко сказано, а? (Надя бежит.) А-а, мотылек!.. Что такое?

      Надя (радостно). Приключение! (Обернувшись назад, зовет.) Идите, пожалуйста! Греков! Вы не пускайте его, Клеопатра Петровна! Знаешь, тетя, выходим мы из лесу – вдруг трое пьяных рабочих… понимаешь?

      Полина. Ну вот! Я всегда говорила тебе…

      Клеопатра (за нею Греков). Представьте, какая гадость!

      Надя. Почему – гадость? Просто смешно!.. Трое рабочих, тетя… Улыбаются и говорят: «Барыни вы наши милые…»

      Клеопатра. Я непременно попрошу мужа прогнать их…

      Греков (улыбаясь). За что же?

      Генерал (Наде). Это кто такой – чумазый?

      Надя. Наш спаситель, дед, понимаешь?

      Генерал. Ничего не понимаю!

      Клеопатра (Наде). Вы рассказываете бог знает как.

      Надя. Я говорю, как нужно!

      Полина. Но ничего нельзя понять, Надя!

      Надя. Вы мне мешаете потому что!.. Подходят к нам и говорят: «Барышни! давайте с нами песни петь…»

      Полина. Ах, какое нахальство!

      Надя. Вовсе нет! «Мы, говорят, знаем, – вы очень хорошо поете… Конечно, мы выпивши, но выпившие мы лучше!» Это верно, тетя! Пьяные они не такие хмурые, как всегда…

      Клеопатра. На наше счастье, вот этот молодой человек…

      Надя. Я расскажу лучше вас! Клеопатра Петровна начала их ругать… Это вы напрасно! Уверяю вас!.. Тогда один из них, такой высокий и худой…

      Клеопатра (с угрозой). Я его знаю!

      Надя. Взял ее за руку и – так грустно – сказал: «Такая вы красивая, образованная женщина, смотреть на вас приятно, а вы – ругаетесь. Разве мы вас обидели?» Он очень хорошо сказал, так… от души! Ну, а другой, – он действительно… Он сказал: «Чего ты с ними говоришь? Разве они что-нибудь могут понять? Они – зверье!..» Это мы зверье – я и она! (Смеется.)

      Татьяна (усмехаясь). Ты, кажется, довольна этим титулом?

      Полина. Я говорила тебе, Надя… Вот ты бегаешь всюду…

      Греков (Наде). Я могу идти?

      Надя. О нет, пожалуйста! Хотите чаю? Или молока? Хотите?

      (Генерал хохочет, Клеопатра пожимает плечами. Татьяна смотрит на Грекова и что-то напевает сквозь зубы. Полина опустила голову и тщательно вытирает ложки полотенцем.)

      Греков (улыбаясь).