Тревожная Балтика. Том 2. Александр Мирошников

над головой руку, – где ты находишься? – на полном серьезе он вознамерился объяснить непутевому его место в матросском обществе.

      – Понимаю… – буркнул тот настороженно.

      Но это не убедило, старшина горько заметил, сожалея:

      – Ни хрена, как я вижу, ты не понимаешь. Да прекрати играть, когда с тобой «годок» говорит, – недовольный, он рукой накрыл струны и подарил улыбки товарищам, которые поддержали шутку.

      Александр сник совсем, оставил инструмент, захотелось все бросить и уйти. Очень устал, болела голова, но удержался.

      – А почему ты на меня наезжаешь? – спросил сурово, готовый опрокинуть противника.

      Маленький старшина изобразил беззащитную улыбку и притворился шутом, вызвав у товарищей веселый смех.

      – Это что, и в отряде так разговаривают с «годками»? – продолжал он, когда утих шум.

      Александр понял, что угодил в западню, которую устроили эти люди, и признал про себя, что переход на корабль ничего не изменил.

      – Да как сказать… – подбирал нужные слова, – везде одинаково…

      – И все у вас в отряде такие, как ты? – пытал маленький старшина.

      Вопрос не понравился Александру, промолчал.

      – Корж, он, наверное, не понимает, с кем разговаривает? – раздался сверху ленивый голос.

      Старшина 2-й статьи Коржов внимательно оглядел настырного новичка.

      – Да, – заметил громко и отрывисто, дернулся игриво. Приблизил самодовольное лицо, рассматривал бесстыдно. – Ты… хоть понима-аешь (поднял вверх указательный палец), где ты находишься и с кем разговариваешь?

      Все сосредоточенно ждали ответа.

      Затянувшаяся до неприличия пауза тяготила обе стороны. И Александр сказал, но совершенно не то, чего ждали.

      – Да неужели мы с вами не найдем общего языка? – и столько было в этой фразе чистоты и наивной надежды, что все замерли на мгновение, но тут же взорвались смехом. Никто не мог и представить, что совершенно взрослый человек может сказать такую неслыханную глупость.

      Такое дикое восприятие ошеломило Сашу, он отпрянул, словно получил пощечину. Оставалось лишь не обращать внимания на хохотавшие лица.

      – О, о, он, – громко смеялся Корж так, что перехватывало дыхание, – он мне нравится!.. – Совсем изнемогая от безудержного веселья, положил руку ему на колено и поднес близко размякшее лицо, которое вертел по сторонам. – Нет-нет, этого быть не может! Ты действительно такой или притворяешься?! Или, может, думаешь, что если ты старшина, – кивнул на его погончик, – да еще и второй, так тебе все дозволено?! Может, ты хочешь, чтобы мы по стойке смирно стояли перед тобой и обращались на «вы»?!

      – Ничего я не хочу, – морщась, буркнул он зло, понял, что окружен врагами.

      – У-у-у… как ты с «годками» разгова-ариваешь… – за всех ответил Корж, хмуря брови. – С нами, позволь мне дать тебе, Санек, совет, так разговаривать не надо… Позволь мне дать тебе еще один совет: дружи с нами и делай все, что говорят старшие – то есть мы, «годки». То, что тебе уже, к великому сожалению, двадцать один год, это,