Я больше не одна. Джерри Хилл

получив ответа, Шон подняла лицо и улыбнулась набитым картошкой ртом.

      – Что? Слишком личный вопрос?

      – Я забеременела в наш медовый месяц, я полагаю.

      Сьюзан отрезала кусочек стейка и угостила Алекса, отмахнувшись от протестов Шон. За мясом последовал ломтик хлеба.

      – Ну вот. Все, он больше от тебя не отстанет, – предупредила Шон.

      Словно в подтверждение ее слов, пес положил свою огромную лапу на колено Сьюзан и заскулил. Встретившись с Шон глазами, Сьюзан молила, чтобы та заговорила. Но Шон молчала.

      Сьюзан решила, что не успокоится, пока Шон не расскажет что-нибудь о своей жизни, даже если придется выпытывать.

      – Ты говорила, что помогаешь в женском центре. Чем ты занимаешься… ну чтобы заработать на жизнь? – спросила она, как ни в чем не бывало, скормив еще кусочек хлеба Алексу.

      Шон слегка наклонила голову и хотела проигнорировать этот вопрос, но подумала, что Сьюзан чувствует себя столь незащищенной, рассказав о своих переживаниях. Шон улыбнулась.

      – На самом деле, ничего, – ответила она.

      Сьюзан рассмеялась.

      – Ты настолько богата, да?

      – Вроде того, – пожала Шон плечами.

      – Я вообще-то пошутила, – уставилась на нее Сьюзан.

      Шон снова пожала плечами. Ей всегда было сложно отвечать на этот вопрос, вот почему она обычно его избегала. Она взглянула Сьюзан в глаза и поняла, что не отделается без объяснений. Сьюзан вздернула бровь, и они обе улыбнулись.

      – Мой отец оставил мне выгодный бизнес после своей смерти, – поделилась Шон. – А после мамы осталась довольно большая сумма, она тоже умерла.

      – Мне очень жаль, – сказала Сьюзан автоматически.

      – Ничего, это было уже давно, – успокоила ее Шон.

      – Они развелись, когда мне было двенадцать, и я не была особенно близка с отцом.

      – Но ты потеряла и мать, – покачала головой Сьюзан. – Это случилось недавно?

      Шон замотала головой, разговор заходил уже слишком далеко за границы дозволенного.

      – Через пару лет после отца, – тихо сказала она. – Мне было девятнадцать.

      Взглянув на Шон, Сьюзан поняла, что уже слишком далеко сунула свой нос. Было видно, что эта тема все еще ранит Шон.

      – Шон, прости. Я не хотела лезть не в свое дело, – испугалась она.

      Шон посмотрела в ее глаза и точно знала, что если и захочет кому-нибудь рассказать об этом, то это будет только Сьюзан. Но после пятилетнего лечения, ей казалось больше нечего рассказать об этом. Как будто, все происходило не с ней.

      – Я не часто об этом вспоминаю, по крайней мере, стараюсь этого не делать, – призналась Шон.

      – Мне правда жаль, – немедленно отозвалась Сьюзан.

      – Не стоит, – заверила Шон, положив ладонь на руку Сьюзан.

      – Я не это имела ввиду. Просто это… длинная история. Может, я когда-нибудь поведаю тебе ее, – наконец сказала она и улыбнулась в примирение.

      – Если мы еще встретимся.

      Сьюзан тоже улыбнулась.

      – Я очень рада, что ты составила мне компанию.

      – Ну, после двухнедельного одиночества,