Блэкаут. Марк Эльсберг

и понимал, к чему все идет. Без телевизора старику было скучно, и он искал общества. Черт с ним, подумал Пьеро. Все равно он не планировал ничего особенного.

      – Давай входи, чего мерзнуть… Ты уже ел?

      Недалеко от Брегенца

      – Здесь тоже нечего ловить… Хоть бы одна заправка работала! – воскликнула Тербантен. – Просто в голове не укладывается!

      Ангстрём наклонилась между спинками передних сидений и наблюдала за толкотней на заправке. Повалил снег. Всюду их ждала одна картина: орды машин, беспорядочно припаркованных, некоторые пихаются в попытках выбраться из хаоса. Соня взглянула на приборную панель. Желтый огонек сигнализировал о том, что топливо на исходе.

      – До комплекса бензина не хватит, – заключила она. – Остается два варианта: либо ждать, пока колонки снова не заработают…

      – Что может растянуться на всю ночь, – ввернула Тербантен.

      – Либо съехать с дороги и поискать комнату на ночь, – предложила ван Каальден.

      – На долгие поиски рассчитывать не стоит, – добавила Тербантен. – Далеко мы не уедем. Не хватало еще застрять где-нибудь на австрийской грунтовке. Здесь мы хотя бы замерзнем рядом с людьми.

      Ангстрём посмотрела в телефон.

      – Если б еще Интернет работал… Это могло бы существенно облегчить поиски.

      Часы показывали 22.47.

      – А я-то надеялась уже сидеть перед камином с чашкой пунша… – Соня вздохнула. – Итак: кто за отель, а кто за то, чтобы остаться? Голосуем!

      Все четверо заговорили в один голос.

      – Подождите.

      – Я хочу есть, – заявила Бондони.

      – Магазин и кафе вроде бы закрыты, – заметила Тербантен.

      – Пойду посмотрю. Все равно мне надо в туалет. Кто со мной?

      – Я, – вызвалась ван Каальден.

      Ангстрём присоединилась к ним, Тербантен осталась в машине.

      Заправка действительно оказалась закрыта, машины в большинстве своем были пусты. Подруги обошли здание и разыскали уборную. Едва они открыли дверь, как на них пахнуло застоялой вонью. Внутри было слишком темно, чтобы что-то разглядеть.

      – Что-то мне расхотелось, – проговорила Бондони.

      Они двинулись к ресторану. За матовыми стеклами дверей мерцал слабый свет. Когда они вошли внутрь, Соню охватило знакомое чувство – как в юности, когда они спасались от грозы в летнем лагере. Все столики были заняты. На некоторых горели свечки. Люди тихо переговаривались, ели, молчали, спали. Здесь было заметно теплее, чем снаружи, но уже пахло сыростью и застоялым воздухом. К ним подошел мужчина в пуховике. На шее у него была повязана черная бабочка.

      – Все занято, – сообщил он. – У нас ни света, ни воды. Уборные, отопление, холодильники, плиты, системы оплаты и бронирования – ничего не работает. Моя смена вообще закончилась три часа назад. Но мы не можем просто выгнать всех этих людей. Можете оставаться, если найдете местечко.

      Ибс-Перзенбойг

      Девять человек неподвижно смотрели на мониторы пульта управления.

      – Запускай!

      Оберштэттер нажал клавишу.