Гитлер против Сталина. Леонид Млечин

должно быть выведено из строя.

      2. Прошу Вас немедленно информировать господина Молотова, что у Вас есть для него срочное сообщение и что Вы поэтому хотели бы немедленно посетить его.

      Затем, пожалуйста, сделайте господину Молотову следующее заявление:

      «Советский полпред в Берлине получает в этот час от имперского министра иностранных дел меморандум с подробным перечислением фактов, кратко суммированных ниже…»

      Далее на нескольких страницах Советский Союз обвинялся в подрывной деятельности, в концентрации войск на германской границе и в переговорах с Англией о военном сотрудничестве против Германии. Документ был состряпан на скорую руку, но никто в ведомстве Риббентропа и не озаботился тем, чтобы придать ему минимальную достоверность: чего зря стараться, если Россия уже обречена?

      Немецкие дипломаты заметили, что Молотов очень устал. Шуленбург едва ли выглядел лучше. Помощник наркома иностранных дел Семен Павлович Козырев рассказывал потом, что у немецкого посла дрожали руки и губы. Он трагически переживал то, что ему предстояло объявить.

      В кабинете Молотова Шуленбург зачитал меморандум Риббентропа, который заканчивался такими словами:

      «Советское правительство нарушило договоры с Германией и намерено с тыла атаковать Германию в то время, как она борется за свое существование. Поэтому фюрер приказал германским вооруженным силам противостоять этой угрозе всеми имеющимися в их распоряжении средствами».

      – Что означает эта нота? – спросил Молотов.

      Шуленбург коротко ответил:

      – По моему мнению, это начало войны.

      Риббентроп приказал послу «не вступать ни в какие обсуждения этого сообщения».

      Вячеслав Михайлович был возмущен:

      – Германия напала на страну, с которой подписала договор о дружбе. Такого в истории еще не было! Пребывание советских войск в пограничных районах обусловлено только летними маневрами. Если немецкое правительство было этим недовольно, достаточно было сообщить об этом советскому правительству, и были бы приняты соответствующие меры…

      Молотов закончил свою речь словами:

      – Мы этого не заслужили!

      Он задал Шуленбургу риторический вопрос:

      – Для чего Германия заключала пакт о ненападении, когда она так легко его порвала?

      Шуленбург ответил, что ему нечего добавить к уже сказанному, и горько заключил:

      – Я шесть лет добивался дружественных отношений между Советским Союзом и Германией, но судьбе противостоять невозможно…

      Нарком и посол пожали друг другу руки и разошлись.

      Молотов вернулся в кабинет Сталина. Вождь был уверен, что Шуленбург передаст Молотову список политических, экономических и территориальных требований Гитлера и можно будет как-то договориться.

      Но нарком иностранных дел вернулся со словами:

      – Германское правительство объявило нам войну.

      Жуков и Тимошенко попросили разрешить, наконец, войскам приступить к активным действиям и нанести удар