Your Mistake. Джереми Йорк

и лекции в университете не могли меня прокормить. В порыве голодного вдохновения я написал несколько статей, неплохих, качественных заметок о природе женской истерии (этим в какой-то мере я отомстил Антонелле). Плюс большую работу о социопатии – острой эмоциональной отчужденности, которой активно занимался в те дни, с позиции человека, столкнувшегося лоб в лоб с носителем болезни (мой поклон Курту). К моей великой радости статьи имели успех; полученный гонорар позволил мне выплатить долги по квартире, не прибегая к распродаже имущества. Редактор журнала намекнул, что и впредь будет печатать мои изыскания, а Френсис Слайт рекомендовал меня коллегам в качестве эксперта, и я набросал им пару психологических портретов, что тоже было неплохо оплачено. Жизнь засияла новыми красками, и я приготовился строить заново свой нехитрый быт.

      Август шел к середине, лето, весь сезон баловавшее Альбион отменной погодой, кончалось; наступили привычные Британии промозглые дни, когда воздух напоминал влажную вату, пропитанную хлороформом, усыпляюще действуя на мозг.

      В один из таких вечеров, когда я сидел дома и, готовясь отойти ко сну, подбирал материал для очередной статьи, в дверь позвонили, затем постучали. Хозяйки не было дома, она ночевала у подруги, и я замешкался, накидывая халат, а в дверь уже барабанили, отчаянно, изо всех сил, злобно и, пожалуй, тупо, так, что я почел за благо прихватить из ящика верную беретту.

      Что ж, я оказался не так уж не прав. За дверью обнаружилась группа тинэйджеров отталкивающего вида; я даже не знаю, как называется этот ультрасовременный стиль, когда штаны полуспущены, волосы торчком, а пирсинг скрывает большую часть лица, но столь мерзкого зрелища я не видел давно. Я хотел осведомиться о причине нездорового нетерпения и пригрозить полицией, держа палец, прикрытый карманом халата, на спусковом крючке, но тут девица, с зелеными, дыбом стоящими волосами, протянула мне мою визитную карточку:

      – Доктор Джеймс Даниэль Патерсон, психиатр – это вы, сэр?

      – Да, леди, это мое имя. Чем могу?..

      Она приняла мое «леди» как должное и кивнула:

      – Добрый вечер, сэр, прошу прощения за беспокойство. Мы нашли вашу карточку у одного из наших друзей. Он плох, очень плох, сэр, и мы подумали…

      Тут я обратил внимание на то, что четверо ее спутников держат пятого под руки, почти несут, отодвинул девицу в сторону и застыл, узнав в бледном призраке своего пациента, сэра Курта Габриеля Эдуарда Мак-Феникса, – в модной замшевой куртке поверх футболки от Гуччи, в джинсах, с волосами, окрашенными алым и серым! Как он выглядел, Боже! Мне захотелось кричать, но голос отказал; я вдруг отчетливо понял, что он умирает, что он вот-вот испустит дух прямо на пороге моего дома! Молча я посторонился, и молодежь торопливо проникла в дом, затащив лорда по лестнице в гостиную и уложив на диван.

      – Где вы подобрали его? – поинтересовался я, тщетно пытаясь нащупать пульс Мак-Феникса и отчаянно борясь с приступом панического ужаса.

      – В Министри оф Саунд, – девица, по всему,