«Черный археолог» из будущего. Дикое Поле. Анатолий Спесивцев

Сцепится с казаками? Так нам до разбойников какое дело? Если и сгонит их с городка, нам убыток невелик, а прорух чести, так совсем нет. А пока с татарами тот городишко осаждать будет, на наши окраины набегов меньше татарва проклятая совершит.

      – Э-э-э… в твоем толковании все глядится как-то иначе, чем у Шереметева. Вроде бы и действительно, убытков больших нам не предвидится, а польза может выйти немалая.

      Князь снова встал – не вскочил, а именно степенно, не спеша встал – и поклонился в пояс царю.

      – Так разрешаешь ли, великий государь, отправку пороху и прочего снаряжения на Дон?

      – Разрешаю! – махнул рукой Михаил. – Убедил. Но и с тебя, если что, спрос будет.

      – Ради Отчизны и Богом данного помазанника Божия завсегда умереть готов! – по-воински гаркнул Черкасский и поклонился государю до земли.

      – Не надо умирать. Обещанное выполни.

      – Выполню, великий государь, что б ни случилось, выполню.

Стамбул, Топкана,18 шавваля 1046 года хиджры(15 марта 1637 года от Р.Х.)

      – А-а-а-а!..

      – Закрой пасть, сын шайтана, ты ее при зевании так открываешь, что ворона может залететь, не задев твои гнилые зубы ни единым перышком! Хотя в такое вонючее место и помойная ворона нагадить побрезгует.

      – Спать хочу! Накануне допоздна засиделись с кривым Хуссейном за нардами, толком перед стражей не поспал, вот и тянет на зевоту, сил нет… а-а-а-а!.. А вороны ночью не летают.

      – Зато летают боящиеся дневного света демоны. В такую большую пасть сможет залететь самый большой и вредный демон, вот тогда тебе станет не до зевания. И вони, даже такой, как у тебя изо рта, демоны не боятся.

      – Будто из твоей пасти пахнет розами и женскими притираниями.

      – Нет, из моего рта розами не пахнет. Из него вообще ничем не пахнет. Потому что я туда разную вонючую гадость не сую и рот каждый день полощу.

      – И я полощу. Иногда. И чего ты к моему рту прицепился?

      – А ты не зевай и не воняй, тогда цепляться не буду.

      – Выдумываешь ты все. Ничего я не воняю, иначе кому б эту вонь ощущать, как не мне? А я никакой вони не чую.

      – О Аллах, Всеблагой и Милосердный! Вразуми этого дурака! Внуши ему хотя бы капельку любви к чистоте, о которой говорил пророк Мухаммед.

      – Ты что, Расул, мулла, чтоб знать, о чем там говорил пророк? А-а-а-а!..

      – Да не зевай же! Тихо! Кто-то идет.

      Действительно, в ночной тиши раздались шаги, и мимо двух часовых у дверей гарема прошел юзбаши[4] Мурад в сопровождении двух аккюлахлы,[5] таких же капуджи,[6] как они сами. Мехмед и Расул попытались стать так, чтоб выглядеть погрозней и понастороженней. Шайтан силен, доносы на нерадивость могут сильно испортить жизнь, а то и совсем ее прервать. Когда шаги затихли, диалог, спасавший их от засыпания, продолжился.

      – Очередного красавчика к валиде-ханум

4

Юзбаши – офицерский чин.

5

Аккюлахлы – сопровождающие.

6

Капуджи – стражник.