Легко видеть. Уманский Николавевич Алексей

Он все еще оставался любимым, несмотря ни на что, не сделался ненавистным виновником перемен в ее жизни и самовосприятии, которых она не желала и не ожидала. В конце концов, случившееся с ней не обязательно должно было уронить ее в глазах будущего мужа – ведь все меньше мужчин ценят девственность невест, особенно если невесты уже не юного возраста, а некоторые и вовсе смотрят на это как на негативное качество и свидетельство невостребованности, чего у стóящей женщины вообще не должно быть. Но даже если мужу не будет безразлично, что кто-то попал в Верино лоно раньше его, то на вероятный в таком случае вопрос ревнивца, с кем ей было лучше – с предшественником или с ним, Вера могла искренне, как на духу, ответить ему: «Конечно с тобой!» – ибо после всего, что она узнала с первым любовником, Михаилу было трудно представить себе, чтобы это могло быть неправдой.

      Да, сокрушить Ленину женскую власть над Михаилом не смогли ни Наташа, ни Вера. Это оказалось по силам только Оле Дробышевской – последней молодой женщине, с которой Михаил познакомился все в том же ОКБ. С появлением Оли в его жизни началась новая эпоха, когда он перестал заботиться о том, как бы не потерять Лену из-за связей с другими женщинами.

      Однако еще до встречи с Олей имели место и другие события, не столь важные, но все же памятные. Одним из них он считал знакомство с Ниной Верестовой.

      Впервые Михаил выделил Нину из массы лишь внешне слегка знакомых сотрудниц ОКБ, с которыми не сталкивался по делу, после случайной встречи в трамвае.

      – Здравствуй! Ты здесь живешь? – неожиданно услышал Михаил у себя над ухом, как только вслед за Леной, которую подсаживал на ступеньку, влез в вагон трамвая. Спрашивавший женский голос не был ему знаком, но лицо, к которому он обернулся, все-таки узнал. Пользуясь выражением, бытующим на украинских базарах, это была барышня чи дамочка из технического бюро. Михаил видел ее там, но имени не знал. Прежде они даже не здоровались. Ему сразу не понравилось ее обращение на «ты», тем более при Лене, но делать было нечего, и он ответил:

      – Здравствуй! Да, здесь.

      – Я – в Новых Домах.

      Это было одной остановкой от метро дальше. Его не тянуло продолжать разговор, но полузнакомка без церемоний спросила:

      – А это – твоя жена?

      Михаил кивнул, а та в упор оглядела Лену, и это не понравилось ему еще больше.

      Тем не менее после первой встречи в трамвае они все-таки познакомились на работе несколько ближе. Нина Верестова (это была ее фамилия по мужу, девичью Михаил тоже слыхал, но не запомнил) была молодицей крупного сложения, однако не громоздкой, не ниже самого Михаила ростом, русоволосая, с приятным лицом. На нем не было заметно печати большого интеллекта, да и кому пришло бы в голову искать высокий интеллект у работницы технического бюро, где хранились