Трубадур и Теодоро, или Две двести до Бремена. Андрей Виноградов

регулярно изучая наши гастрономические пристрастия. Приятель Трубадура, заезжий пражанин, предлагал на паях выкупить какую-нибудь прибрежную кафешку, «столов на пять-шесть», и назвать ее «Под польским взглядом», – чехи обожают такие вот «ситуационные» названия. Мы вроде бы обо всем договорились, но так и не смогли определиться с паями. То есть, договорились обо всем, кроме главного.

      Множество гениальных идей остается за пределами человеческого опыта не по причине отсутствия денег, а от нежелания вкладывать свои.

      Однажды ветер развернул польское судно так близко к террасе Трубадура, что толстяк – руки в карманах, спина к мачте, бинокль на шнуре на пузе, – явил ему несвежее тело между сползшим с талии брючным ремнем и вязаной резинкой свитера. Трубадур решил созорничать и, добыв из комода раздвижную подзорную трубу, принялся, не скрываясь, изучать старика. Ничего интригующего он не увидел, разве что полуоторванную эмблему «Пол энд Шарк» на левом свалявшемся шерстяном рукаве.

      «Сильно потрепанная, но “фирма”. Может, на бирже мужику не повезло, может, наоборот – повезло… на чьей-то оставленной без присмотра лодке. Как бы там ни было, не мое это дело», – трезво рассудил Трубадур.

      Кстати, насчет бинокля он оказался прав – и вмятины на нем обнаружились, и отливающие латунью потертости. Антиквариат. Такому не грех позавидовать. В какой-то момент показалось, что поляк почувствовал на себе взгляд и вот-вот повернется. Трубадур ловко скрыл трубу за спину и аккуратно ретировался с террасы.

      Много лет назад он и сам оказался объектом пристального изучения. Та давнишняя история по-прежнему вызывала у него неоднозначные чувства, хотя мне, по правде сказать, она кажется исключительно забавной. Возможно, по той причине, что Трубадур мне не все рассказал. С этим ничего не поделать, расскажу только то, что услышал.

      Глава девятая

      Трубадур бодрым шагом отмерил четверть пешеходной дорожки. В этом месте перила моста флюсом выдавались наружу, образуя нависающий над рекой карман. «Какой милый балкончик. Странно, что раньше никогда не замечал», – подумал он и встал там – юный, веселый, обнаженный. Из всей одежды только носки и кеды. Носки мутного цвета, хэбэшные, зато кеды на зависть – настоящая пара китайских «Два мяча».

      Был сентябрь с его последними светлыми, но уже прохладными вечерами. Народ исправно перемещался с правого берега на левый, то есть с работы домой. За редкими исключениями, движение пешеходов было в общем и целом односторонним. Автомобили и автобусы проезжали в обоих направлениях, однако за плотным стальным узором высоких решетчатых ферм Трубадура практически не было видно. Точнее сказать, недостаточно видно, чтобы привлечь внимание пассажиров. Сюрприз был рассчитан на пешеходов.

      Степенные граждане, проходившие мимо Трубадура, сильно смущались и куда больше, чем он сам, предпочли бы обзавестись шапками-невидимками, чтобы остаться незаметными. Женщины