Рассвет над бездной. Екатерина Радион

быть свободной. И пока у меня есть работа и нет мужа – я принадлежу только себе. Понимаешь? – с робким восторгом шепотом спросила Вив, оглядываясь по сторонам, словно боясь, что кто-то может их подслушать.

      – И долго ты планируешь «быть свободной»? – скептично спросила Жаклин. – Это мир мужчин. Мир, в котором мы не люди. Нет, по бумажкам это, конечно же, не так, но… на практике женщине нельзя то, женщине нельзя это!

      Она сжала кулачки и нервно прикусила щеку.

      – Жаклин, ты ли это, набожная моя? – с ухмылкой спросила Вивьен, открывая для себя подругу с новой стороны.

      И эта Жаклин нравилась ей куда больше серой мышки, не поднимающей взгляда и вечно что-то лопочущей о милости богов. Девушка, сидящая перед ней на кровати, была похожа на белоснежный огонь, который готов сжечь все на своем пути. Вивьен понимала, что Жаклин труслива и никогда не открылась бы кому-то, в чьей лояльности она не уверена.

      – Хвала Триединым, у меня есть мозги, сестра, – передразнила Жаклин. – Благодарю богов за прекрасную погоду и защитный купол над головой.

      Взгляды девушек встретились, и они засмеялись, почувствовав, как с плеч спадает тяжесть. Вивьен села рядом с подругой и задумалась.

      – Ты права, что мы словно вещи в этом мире. Вот только все молчат. Потому что лучше жить предметом, чем умереть. Это понятно. Этим страхом нас и держат.

      – Не только, – шепотом добавила Жаклин. – Нас учат… любить мужа, как ухаживать за детьми, как выглядеть красиво. А мужчинам открывают законы этого мира, рассказывают о строении предметов вокруг. Мой брат ходил в гимназию. В бесплатный класс, конечно же. У нас там дворяне богатенькие жили, организовали школу. Вот бедняков и учили читать-писать. Он в школу, а вечером меня, отца и мать учит. Им не много рассказывали, мы ж на уровне плинтуса. Но он пару раз слышал уроки для дворян и богатых купцов. Знаешь, в голове не укладывается до сих пор!

      Жаклин замолчала, раздумывая, стоит ли делиться с подругой сокровенным знанием. Ведь даже за само это знание могла последовать кара. И все же желание показаться умной взяло верх.

      – Знаешь… там рассказывали теорию о том, что все вокруг состоит из множества маленьких частей. Настолько крошечных, что их не увидеть без специальных приборов. Там говорилось, что это божественная суть – создавать из малого большое. Нам Катастрофу объясняют неуемными амбициями, а им – нарушением связей между этими частицами.

      Вивьен недоверчиво посмотрела на подругу. Теория выглядела очень глупой. Сказать можно что угодно. А пока не дадут потрогать и увидеть своими глазами, верить в это не стоит.

      – Да ну, – после длительного молчания продолжила беседу Вивьен. – Может, оно и так, но пока не проверим сами, лучше не доверять этой информации. Вдруг твоему брату специально дали это подслушать, чтобы проверить силу его веры. А там – хоп! Попался – и на костер его.

      – Вот и родители так же сказали, – грустно вздохнула Жаклин. – А ведь если бы мать смогла родить еще одного здорового ребенка… мы бы чуть поднялись по социальной лестнице