Стеф. Мария Сливницына Марислива

недели я пролежала в больнице, терзая свой мозг раздумьями до тошнотворного чувства. Как и полагала, ничего серьёзного со мной не случилось, только перелом ребра.

      Андрей сбежал, он был восьмым. До сих пор не понимаю, как такое возможно? Я любила его и, как мне казалось, это было взаимно. Мы жили вместе уже два года, считала, что знаю о нём всё.

      Ощущение предательства стояло в горле горечью, обида пропитывала кровь. Никогда бы не подумала, что из-за одного человека вся моя жизнь пойдет под откос. И служба….

      ***

      Когда мне исполнилось восемнадцать лет, я твёрдо решила идти учиться в военное училище. Это раньше учили только расследовать и в форме ходить, к войне особо не готовили. Тогда была сказка по сравнению с сегодняшней более серьёзной и профессиональной боевой подготовкой.

      В связи с тяжелой обстановкой в стране, на обучение и службу отбирали лучших из лучших. И неважно девушка ты или парень, если хорош в обучении. Для начала важно убедить, что ты чего-то стоишь.

      Все курсанты проходили базовый военный курс с жёсткими тренировками за двенадцать месяцев. И через год уже было понятно, кто на что способен, и стоит ли продолжать дальше тренироваться.

      По завершению первого курса, проводились показательные рукопашные бои. Здесь действовало одно правило: если победил соперника, то переходишь на второй курс; если же проиграл – ты возвращаешься домой. Противником могли быть и парень, и девушка. Солдат вообще не имел половой принадлежности.

      Показав, что ты достойный кандидат, обучаешься ещё три года. И я доказала, что «заслужила» учиться дальше. Может быть, мой стимул был жёстче, чем у остальных, и именно это помогло мне. В детский дом, однозначно, назад дороги не было, мешало моё совершеннолетие.

      После прохождения спецподготовки мы провели ещё полтора года в иностранной боевой школе. За прошедшее время из нас сделали быстрых, сильных, ловких и расчётливых бойцов, которым можно поручить любую задачу. Да хоть маму родную «убрать», если она пошла против страны. Нас закаляли, делая хладнокровными и беспринципными, а также учили отключать чувства, когда это необходимо.

      «Но, как мы видим, я прокололась. Впервые…»

      За время обучения я всё же не стала такой «твёрдой», как требовал того устав. Также мешала и моя эмоциональность. Было и такое, что чуть не сломалась, наверное, раза четыре. И каждый раз от этого сумасшествия и зверства меня спасал Кирьян.

      Мы с Лютым считали себя родственными душами. Он был другом для моей души. Кирьян неизменно подставлял своё плечо в трудные времена. Все совместные задания мы с лёгкостью преодолевали, ведь понимали друг друга по взгляду. Мне нравилось его постоянное спокойствие и уравновешенность. Даже тогда, когда у других от страха и боли сносило крышу, друг не поддавался. Они впадали в панику и совершали ошибки, после чего отстранялись от серьёзных заданий. А он, бесстрастный и уверенный, шёл вперёд, и я шла рядом.

      После завершения учёбы, набравшие больше всего баллов по итогам, зачислялись