Нектар небес. Вадим Плугов

реальности лишь на короткое время. Реальность никто не отменял. Еще никогда я с таким ужасом не подходила к школе, как сейчас. Даже перед самыми страшными контрольными работами, которые мне кажутся теперь просто смешными. Любая контроша намного лучше того, что может сегодня произойти. Наверное, со временем этот животный ужас, буквально трясущий меня в эту минуту, начнет снижаться, но это только со временем. А в настоящий момент меня просто колотит, и я начинаю понимать то, что чувствовала Лена в свой первый день Отбора.

      Внезапный порыв ветра срывает желто-оранжевые листья с деревьев и проносит вокруг нас. Смотрю на небо и во все более расширяющиеся прорези в облаках вижу конденсационные следы. Понятно. Дети богатых родителей опять занимались ночью аэрорейсингом – воздушными гонками на спортивных гравилетах – спортгравах. Любимое развлечение мажоров. Это, конечно же, тоже строжайше запрещено законом, но разве им кто-то хоть слово скажет? Вспоминаю, что я их слышала сегодня ночью, но так была погружена в свои мрачные раздумья, что совершенно не обратила на них никакого внимания.

      Мы входим в школьный двор через открытые ворота, проходим по нему, поднимаемся среди толпы таких же школьников, как и мы, по ступенькам крыльца, на котором стоят две женщины – лейтенанты «сизов» в женской серой форме с белыми воротниками, по одной с каждой стороны от двустворчатых дверей школы, – и проходим в обширный вестибюль.

      Едва только зайдя, вижу стоящего прямо напротив входа Гуся – Гуськова Валентина Юрьевича, учителя биологии и нашего классного руководителя. Невысокого, худощавого, приятной внешности мужчину лет тридцати двух – тридцати трех, с красивой густой светлой шевелюрой вокруг интеллектуального лица. Сердце проваливается в пятки. «А может быть, все-таки не меня?! А может быть, Ленку?!» – звучит в голове маленькая, мерзкая, подлая мыслишка, которую я, стыдясь, прогоняю прочь. Возможно, у Лены сейчас в голове точно такие же мысли в отношении меня, и, возможно, хотя, конечно, нельзя думать плохо о подружке, она их не гонит прочь.

      – Здравствуйте, девочки, – спокойно и приветливо говорит нам наш классный.

      – Здрасьте!

      – Здрасьте!

      – Здрасьте! – одна за другой отвечаем мы.

      – Кристина, идем со мной к директору, – так же спокойно, но уже не приветливо говорит он.

      Ну вот и все! И никаких объяснений уже не нужно! Все ясно и так.

      – Зачем? – задаю я вопрос, чтобы услышать ответ, который и сама прекрасно знаю.

      – Думаю, что ты и сама прекрасно знаешь зачем, – говорит мне, не теряя спокойствия и демонстрируя предельную честность, учитель.

      – Крис, держись! – восклицает Наташка, которая, так же как и я, все уже поняла.

      – Держись! – эхом повторяет за ней Ленка, тоже никогда не страдавшая от недостатка сообразительности, а в ее глазах пляшет с трудом скрываемый огонек счастья, излучающий одну только мысль: «Как же хорошо, что это тебя выбрали, а не меня!» Мысль, приносящую