Не ушедшие. Андрей Анатольевич Глазнев

широко раздвинутые в стороны бёдра. Скрещенные руки с отрубленными кистями, покоились на груди женщины. Лицо Ольги, было залито кровью. Отрубленные кисти, были втиснуты в выдранные, пустые глазницы. Сжатые пальцы рук, с длинными, ярко накрашенными ногтями, сжимали глазные яблоки. Они с немым укором взирали на Игоря – мёртвые знают правду.

      Поражённый увиденным. Игорь замер, в оцепенение на пороге спальни. Он был настолько потрясён, что не сразу обратил внимание, на скрип распахнувшейся дверцы шифоньера.

      Глеб прятался внутри, среди одежды. Его обнажённое тело, покрывала тонкая корка засохшей крови. Его всего трясло, из носа и ушей сочилась кровь. Безумные глаза, красные из – за лопнувших капилляров, маниакально блестели.

      – Я так и знал, что ты придёшь трахнуть мою шлюшку – жену, – он говорил медленно, с трудом, словно ему надо было время, что бы вспомнить каждое слово.

      – Глеб, – хрипло выдавил Игорь, – Глеб… что ты наделал?

      – Шлюха…, – зло прошипел безумец.

      На четвереньках выскочив из шифоньера, он запрыгнул на кровать и слизнул засохшую кровь с внутренней стороны бедра Ольги.

      – Шлюха, – Глеб довольно облизнулся, – сладкая шлюха.

      Не переставая дрожать, посмотрел налитыми кровью глазами на Игоря, криво ухмыльнулся.

      – Пришёл трахнуть шлюху. – Он спрыгнул с кровати и на четвереньках, по звериному, двинулся к Игорю. – Оторву твой стручок и заткну им её похотливую дырку.

      – Глеб… тебе нужна помощь, – по щекам Игоря потекли слёзы.

      До него только сейчас по – настоящему начало доходить. Какую ужасную ошибку он совершил…

      Но Глеб не дал додумать мысль до конца. Со звериным криком бросился на него, запрыгнув Игорю на грудь, сбил с ног…

      – Папа, пап ты ещё здесь?

      – Да, Кирилл, я здесь, – Игорь вздрогнул, стряхивая с себя ужасное воспоминание.

      – Вернись домой пап, – мальчик явно обрадовался, что мужчина не бросил трубку, – нам с мамой нужна твоя помощь и защита. Этот мир так огромен, в нём столько непонятного, ты должен объяснить мне как он устроен.

      – Прости! – Игорь почувствовал на лице предательскую влагу.

      Он вспомнил, как несколько лет назад, стоя возле колыбельки сына, плакал от счастья, связывая с новорожденным надежды и мечты. Думал о том, как будет учить подрастающего малыша, всем тем мелким жизненным хитростям, которым обычно учат отцы сыновей. Представлял себе, как они вдвоём возводят из конструктора сказочные города, ходят на рыбалку, в походы, промышлять грибы, ягоды. Вспомнив всё это, судорожно вцепился в трубку.

      – Уже поздно, тебе пора спать, – Игорь чувствовал себя полностью опустошённым, сил продолжать разговор, не было.

      Искушение, вернуться домой, росло с каждой секундой, словно снежный ком, грозя накрыть его лавиной безумия. Игорь уже чувствовал, что начинает сходить с ума. Ведь для того чтобы вернуться домой, ему нужна самая малость… забыть о самом лучшем дне семьи Кожемякиных. Тогда он снова сможет быть счастлив с женой и сыном.

      Засунув