Время желаний. Другая история Жасмин. Лиз Брасвелл

может, у тебя получится убедить судью проявить снисхождение. Возможно, он… учтет твои обстоятельства. Но это уже его работа. А моя работа – доставить тебя к нему.

      – Правда? А я думал, твоя работа – объедаться пахлавой. Ты совсем растолстел и обленился, старина, – съязвил Аладдин.

      Взревев от ярости, Расул со всей силы обрушил на него свой ятаган.

      Аладдин сжался в комок и откатился в сторону. От мощного удара клинка по камням мостовой брызнули искры.

      Вскочив, Аладдин ловко вскарабкался на ближайшую стену по хлипким скрипучим лесам, которые едва выдерживали его вес, а Расула бы точно не выдержали. Пока стражник с лютой досады сыпал проклятиями, Аладдин припустил во всю прыть, перескакивая с крыши на крышу, петляя, как заяц, и мчась вперед без всякого определенного плана. Сейчас он сосредоточился только на одном: как можно значительнее увеличить расстояние между собой и городским базаром. А там уже можно будет затаиться в каком-нибудь тихом, темном уголке Квартала Уличных Крыс.

      Пронзительный визг у самого уха означал, что Абу наконец его догнал. Обезьянка запрыгнула на плечо Аладдина и покрепче вцепилась в его рубашку, пока парень пробирался через город, соблюдая всяческую осторожность – не покидая тени, бесшумно шмыгая в пустые дома с распахнутыми дверями и зияющими окнами.

      Наконец, кажется, он нашел место, где можно было остановиться и перевести дух. Это был какой-то захламленный тупик, такой бесполезный и грязный, что его постепенно превратили в трущобную свалку. Городские уборщики никогда сюда не заглядывали, поэтому мусор нарастал грудами, в которых иногда рылись самые нищие из нищих, надеясь отыскать хоть что-нибудь полезное, не замеченное другими. Запах в этом тупике царил далеко не лучший, зато здесь было безопасно.

      – Фью! Может, старина Расул с годами движется медленнее, зато он явно становится сообразительнее, – ворчливо признал Аладдин, отряхивая пыль со штанов и рубахи. – Ну а теперь, достопочтенный эфенди Абу, мы с тобой будем пировать.

      Он уселся, привалившись спиной к стене, и наконец разломил кусок хлеба, протянув половину Абу, который жадно схватил его с возбужденными визгами.

      Но едва Аладдин приготовился впиться в вожделенный кусок зубами, как какой-то невнятный звук в переулке заставил его замереть и насторожиться.

      Он ожидал появления стражников.

      Он был готов к новой погоне.

      Но он оказался совершенно не готов увидеть двух маленьких, оборванных ребятишек – наверное, самых тощих во всей Аграбе. Они вздрогнули, испугавшись шума, который невольно устроили, подбираясь к куче мусора в надежде отыскать в ней хоть что-нибудь съедобное. А потом они заметили Аладдина. Нет, они не вцепились друг в друга, но встали поближе, словно чувствуя себя так более защищенными, и уставились на парня огромными темными глазами. Оба были до того исхудавшие, в таких бесформенных лохмотьях, что только при близком рассмотрении можно было заметить, что один из них – девочка.

      – Эй, я вас не обижу. Вы выглядите знакомо. Мы