Паладин XXI века. Аномалия. Владимир Сузрюков

в адронном коллайдере. Слегка изменившимся напряженным голосом ответил:

      – Вы… в первую очередь… Ээээ… имеете в виду эксперимент Альберта Майкельсона и Генри Морли?!! Он был неправильно поставлен и истолкован!! Любому ребёнку априори ясно – что не может быть в природе абсолютной пустоты, то есть проще говоря – межзвёздного вакуума. Тот редкий случай, когда образование идет во вред, извращает здравый смысл, навязывая спорную точку зрения. Как возможно существование в реальном, а не гипотетическом пространстве объёма, сотканного из «абсолютного ничего»? Такая физика лежит «за гранью» даже обычной бытовой логики. Исследователь непогрешимо, на недосягаемую высоту превознося точность измерительных устройств своего времени, ставит себя на вершину мироздания, утверждает власть человека над материей. Но на самом деле – идет на поводу субъективного, тешит эго. Не может быть такого, чтобы в каком-то месте образовалось совершеннейшее «ничто»… Неважно, искусственно или природным образом… А вы знаете, что в первую периодическую таблицу Дмитрия Ивановича Менделеева первым веществом входил эфир?!! Под названием «Ньютоний» ?! Да вы невежа, коллега! – узловатый перст негодующе погрозил в направлении антагониста.

      Зря он это сказал… Получил по интеллигентному лицу увесистой книжкой. Студия возбужденно ахнула, ведущий радостно потер ладони. По звонкому шлепку столкновения интеллектуальной макулатуры с лицом, я догадался, что кроме законов Ньютона там точно содержится что-то повесомее. Уравнения Максвелла, к примеру, а то даже и Шрёдингера!

      В ответ «краснолицый» вырвал у щупленькой журналистки микрофон. Ни пиджак, ни хилая комплекция не помешали ловкому движению руки. Не целясь, метнул в задиру. Обидчик, видимо съевший собаку на подобных симпозиумах, легко увернулся. Зато ощутимо досталось по уху другому профессору, не столь искушенному в физике и научных диспутах, если судить по молчаливому виду и отсутствующему взгляду.

      Третий закон старика Ньютона гласит, что любое действие рождает противодействие. Цепкая рука, привычная держать мелки и методички, с завидной реакцией подхватила снаряд. И через миг отправила в ответный баллистический полет. В точном согласии с законом неопределённости Гейзенберга – физик не смог точно определить вес снаряда, цель и необходимую скорость. И опять на середине траектории книжка задела по макушке невиновного участника передачи. А как известно – угол падения равен углу отражения. Но в данном случае присутствует слишком сильное воздействие иных случайных факторов – в виде скользкой лысины, непредсказуемо изменяющейся аэродинамической площади и геометрии летящего книго-объекта. Поэтому наукоемкий снаряд спланировал совершенно непредсказуемо, напоследок корешком больно заехал ведущему в ухо. С его уст сквозь зубы сорвалась резкая критика обеих сторон и передачи в целом. Грохнулся на пол микрофон. На него – злосчастный томик, ставший, как физической причиной раздора, так и идейной. Основанной на