Пять месяцев после катастрофы. Татьяна Александровна Пекур

что это важно! Отцу уже лучше? Слава Небесам! Да, главное, чтобы он был на свадьбе. Пусть госпожа Анна не беспокоится! Я уже сделал Софен предложение! Как надо, а что? Потом поймёт… Хорошо, скажу. Вы уверены, что стоит открывать всё ей? Я тоже думаю, что нужно повременить. Возможно уже небезразличен, но она умная малышка, такое поведение её испугает. Заказать вертолёт? Если откажутся, то на паром. В толпе могут… Да, я постараюсь! До завтра.

      Утро? Уже утро или ещё нет? Я еле оторвала голову от подушки! За окном всё ещё выл ветер, и бил косыми струями в стёкла дождь. Погода просто манила остаться в тёплой постели и никуда из неё не вылезать. Однако же встать нужно, хотя бы для того, чтобы узнать у нашего друга семьи, когда закончится это безобразие. Быстро приняла душ, оделась. Ну и что, что снова те же капри? Мы взяли с собой вещей совсем немного, так что выбирать особо не из чего. Да и какая ему разница? Может он уже пожалел, что… Софи-и-и! Закрыла глаза и помедитировала на внутренний источник. Мелкий, пушистый цыплёнок, пугливый и доверчивый, который жил в душе, испуганно таращился на хозяйку. Я не стану думать о том поцелуе! Мы отпразднуем свадьбу мамы и улетим! Всё!

      – О-ох! – зевая, вышла тётя из своей спальни. На ней красовались белая кружевная блузка и узкая черная юбка. Я уже сидела на диванчике и пила кофе. – А где Юншэн? М-м! Арабика! Люблю Арабику!

      – Мне ответили что-то непонятное, когда я спросила о нём. Вроде как скоро будет… – рука дёрнулась, тёмная масса пролилась на ковёр. – Да и зачем он нам? Всё равно будем здесь сидеть, пока погода не утихнет.

      – Да, ты права. Что-то ты сама не своя, – Фима заглядывала в мои глаза, но я старательно их прятала. – Уж не заболела ли ты часом? Тут свой климат и свои микробы. Ты могла схватить какую-нибудь тропическую лихорадку…

      У тёти слова с делом никогда не расходились: жестом фокусника она вытащила из своего ридикюля градусник, сунула его мне в рот, зафиксировала мою голову в ладошках и тщательно осмотрела на предмет пятен, язв и прочих симптомов смертельно опасных азиатских недугов.

      – Ну вот! Я же говорила, что ты заболела! – торжество на её лице просто пугало! Она радовалась тому, что градусник показал обычную температуру заболевшего насморком человека в тридцать семь градусов так бурно, будто ей сейчас дадут приз на конкурсе эрудитов.

      – Да всё со мной нормально! Сейчас выпью парацетамола, и всё пройдёт! – отбивалась я от её родительской заботы. Многие дети любят поболеть дома, ведь в это время тебе разрешается есть сладкое, смотреть мультики, спать сколько угодно, но я с детства терпеть не могу это всё! Фима делает из моей болезни катастрофу вселенского масштаба с приглашением целого консилиума врачей, всех своих знакомых. Когда они, обступив, будто упыри, мою кровать, громким шёпотом совещаются, что же у меня за болезнь такая, мне охота просто испариться куда-нибудь!

      – Ладно, – поразительно легко согласилась тётушка. – Но если такая температура