Долгая дорога в никуда. Том 3. Султанбек Ибрагимов

нажарила, как ты просил. – Володя, ты что стоишь, как не свой. Проходи, садись, – окликнула она водителя.

      – Да я вот думаю, машину что ли сперва в гараж загнать. Руслан, никуда больше не поедем? – осведомился он.

      – Нет, конечно, иди, поставь машину и побыстрее возвращайся, одобрил он его.

      Володя вернулся еще до того, как они уселись за стол. Жил он здесь совсем рядом, сотня метров отделяла их дома.

      На кухне пятеро мужчин ели приготовленное за небольшим кухонным столиком. Увидев на столе тонко нарезанное сало, соленья и почувствовав запах борща, Уктам только теперь понял, насколько он голоден. За целый день они толком и не поели, утром они наспех позавтракали в ташкентском аэропорту, в самолете им подали еду, состоящую из крошечного куска курятины с тонкой долькой огурца, совсем уж малюсенький кекс и напитки. Летели больше трех часов, с посадкой, с приземлением все это заняло еще пару часов, и сюда ехали больше часа.

      Первым его желанием было взять кусок сала и быстро положить его в рот, но он еле сдержался. По глазам Касыма было видно, что и с ним творится нечто подобное.

      – Кушайте, кушайте, – приговаривая, подавала баба Маня тарелки с борщом на стол.

      Муж ее, Павел Андреевич, тем временем был занят разливанием горилки.

      – Ну, за вас, за ваш приезд, хлопцы, – сказал он и, не чокаясь, залпом выпил.

      Не чокаясь, выпили и они. На голодный желудок горилка прошла, обжигая все внутренности, и охватила жаром весь желудок. С хрустом откусив соленый огурец, Уктам быстро разжевал его. Не проглотив огурец, он вилкой зацепил маленький кусочек сала и тоже отправил его в рот. Наполовину разжевав, проглотил и его. Только после этого почувствовал, как горилка теплой волной расходится по организму. Почувствовал теперь и ее крепковатый особый, только горилке свойственный, привкус. Она была намного приятнее русского самогона.

      Борщ украинский был настоящим произведением кулинарного искусства. Ярко-бордовый с белым пятном сметаны посередине, от одного вида которого слюнки текли. После борща баба Маня подала котлеты, пышные, большие – с ладонь, они были не менее вкусными. Бутыль с горилкой они опустошили. Павел Андреевич пошел было за второй, но баба Маня и Руслан воспротивились.

      – Хватит, Павлуша, – сказала баба Маня. Не видишь, у хлопцев глаза закрываются, уставшие они с дороги, а ты им без конца наливаешь. Осоловели они.

      – Да, Павел Андреевич, не будем больше пить, – поддержал ее Руслан.

      И на самом деле, Уктам впервые за многие годы почувствовал себя пьяным. Подействовала ли на него крепость украинской горилки или то, что начали пить они на голодный желудок и еще усталость с дороги, возможно, и то, и другое, но он в глубине сознания понимал, что он сегодня очень пьян. Уктам словно в тумане запомнил, как Руслан повел его к кровати, как уложил его полураздетым.

      Проснувшись утром, он увидел, что кровать рядом с ним пуста, но не была заправлена, кто-то на ней спал и, видимо,