ЭРАтическая эРОДикА. ВЕСЕННИЕ ПОЭМЫ. Александра Барвицкая

хрусталик, оболочка жалась

      фиброзная, а радужка кроилась,

      отслаивая все цвета до бели.

      Пустело всё.

      И Солнце, и Земля.

      3.

      Был год десятый.

      Время пустоты.

      Которое, сжимаясь в черноту

      Дыры вселенской,

      втягивало космос.

      И расщепляло атомы и ядра

      последних отголосков старой эры,

      вдувая пыль в астральные колодцы,

      в переработку отправляя слово,

      отказывающееся от нови,

      не понимающее, что настало время

      для перемен воды, несущей мудрость. —

      Для перемен.

      Для льющейся воды.

      4.

      День два-один.

      Восьмой сиван.

      Автобус,

      взлетевший над просторами России,

      готовился к посадке-остановке,

      когда мужчина – женщине земной —

      сказал:

      – Не бойся ничего.

      Отныне

      и Ты, и Сын мой – под защитой света.

      И грязь к тебе уже не прикоснётся

      толпы, несущих душу, как лохмотья,

      пытающихся затолкать локтями,

      догнать дыханием своим гниющим

      тот воздух, что тебе предназначался,

      и чрево, что хранится для живых.

      Шестое чувство пятых измерений

      в тот день открыло двери двух миров.

      И Боги приготовились на Землю

      сойти,

      чтоб дать земным дорогу к свету,

      не подпуская к чистому толпу,

      которая рвалась вперёд скорее,

      к дверям, что для таких всегда закрыты,

      рвалась ворваться в лучший из миров,

      чтоб там в лохмотья души разрывать.

      Но Боги

      не пускали грязных в двери.

      5.

      Был день ноль-два.

      Был два-два ав.

      День – Два.

      Был день двойной. —

      Двойное равновесье.

      Когда слова живым ручьём строились,

      открывши глаз, не открывая имя. —

      Не тайна.

      Но сокрыто до поры.

      Был день семь-восемь.

      День один и шесть.

      Восьмой тишрей.

      Когда поднялся ветер,

      И, разгоняя тучи серой пыли,

      открыл дорогу светлому потоку,

      Луну и Солнце призывая – слиться.

      Был день два-три.

      Один и шесть хешван.

      Был день пять-семь.

      Пять – в семени —

      был день.

      Когда с небес был зов о капле крови —

      живого человеческого тела,

      прольющейся – не в войнах, а – с любовью

      к живому человеческому телу,

      к живому человеческому духу,

      к живой душе, пролившейся любовью.

      О капле, что прольётся добровольно.

      Которая должна соединиться

      с земною кровью, что водой зовётся

      и с чистым воздухом живой земли.

      В тот день услышан зов был, и исполнен.

      В тот день

      живою стала кровь-вода.

      6.

      А на астрономическом