Врата скорби. Последняя страна. Александр Афанасьев

возраст для замужества, а в горах и подавно: из-за войн и усобиц многие не доживают и до двадцати пяти – а ведь надо и дать потомство! Нежная, смуглая кожа, совершенно фантастические желтые, даже янтарно-желтые, почти кошачьи глаза…

      Чако приблизился, желая рассмотреть.

      – Хороша…

      Не сдержав себя – и тем самым показав свою слабость – он протянул руку, грубые пальцы защемили кожу на щеке девушки, словно желая проверить, настоящая ли она. Девушка взвизгнула и вцепилась зубами, как смогла – но у тех, кто делал дела в этих горах, кожа была дубленая – не прокусишь…

      Фахри шагнул вперед и цепко схватил Чаку за руку.

      – Ты не заплатил, а уже протягиваешь руку. Это нехорошо…

      Чако – с сожалением убрал руку и солдат – обратно накинул на девушку чадру.

      – Сколько у тебя?

      – Сегодня шесть… Нежных как пустынная роза, все девственные и только и ждут опытного наездника…

      – Этого мало.

      – Есть еще хаш[29]. Совсем свежий, этого года урожая…

      – Сколько?

      – Три тысячи истилей[30].

      Это было достаточно много. Конечно, не для них, тех, чьи руки простираются до Марселя, Константинополя, Неаполя, Бизерты, Танжера – то есть туда, где найдется немало желающих заплатить за золотой сон. С другой стороны – в прошлом году был большой урожай, цены упали, многие придерживали свой хаш до лучших времен – и сейчас наверняка смешали свежий и хаш прошлогоднего урожая. А хаш не вино – со временем лучше он не становится…

      В общем – есть повод поторговаться…

      – Этого товара – достаточно у всех…

      – Но только у нас – ты можешь найти такой товар как эта роза… – сказал Фахри – а мой господин не терпит неуважения.

      – Неуважения? Мы не говорим про уважение. Наше уважение – деньги, которые мы платим. А твой товар – прошлый раз был хуже некуда.

      – Но и цена, которую ты за него уплатил – была намного ниже, чем она есть на рынке. Всякий товар имеет свою цену, и разве ты узнал нашу чтобы судить о товаре…

      – И сколько ты хочешь?

      – По полтора британских соверена за истиль.

      – Ха… Да столько он не стоит и в Багдаде.

      – Это хороший товар. Самого свежего урожая…

      – Свежего? Дай попробовать…

      – Ты уже оценил красоту живого товара, кто сказал, что неживой хуже. К тому же – я до сих пор не видел денег…

      Чака – с недовольным видом кивнул

      – Рашид… принеси мешок…

      Здесь, как и в стародавние времена – а во времена царицы Савской здесь торговали рабами, благовониями и благородными смолами, килограмм которых стоил тогда дороже килограмма золота – не признавали бумажных денег, они считались несерьезными. Деньги – признавали только металлические и переносили их либо в кожаных кошелях у пояса либо в больших мешках из кожи или из желчного пузыря животных обшитого грубой тканью. Именно такой мешок – и требовал принести представитель самого опасного пирата в регионе…

      Тяжело отдыхиваясь

29

Гашиш в плитках.

30

Мера веса на Востоке, 139 граммов.