Врата скорби. Последняя страна. Александр Афанасьев

ближе к костру, руси… – сказал круглолицый бородач, чья борода была коротко и довольно неаккуратно подстрижена (может, просто ножом обкорнал) – и вкуси с нами того, чем богат наш стол…

      – Рахмат…

      Велехов – по-турецки уселся у костра, на правах гостя выбрав себе место. Спиной к скале, так чтобы сзади не подкрались. Ему протянули лепешку, с зеленью и свежим жареным мясом… так питались в Междуречье, а здесь – нет, хлеб ели отдельно, а мясо – отдельно. Понятно, откуда ноги у всего этого растут – но непонятно, кто это все так хорошо финансирует.

      Перед тем как есть – Велехов перекрестился. Идаратовцы – не обратили на это ни малейшего внимания.

      Лепешка была вкусной, на настоящей муке. Он съел еще одну, а от третьей трижды отказался, показывая, что сыт.

      – Хвала Аллаху… – сказал бородач – наш брат сказал, что ты хотел видеть нас и говорить с нами. Говори, мы слушаем тебя…

      Велехов – мысленно еще раз перекрестился. Если он правильно все рассчитал – он получит союзника. Если нет – живым отсюда не уйдет.

      – Я не хочу говорить с вами. Я хочу спросить вас…

      – Спросить? Так спроси.

      – Вы говорите о несправедливости, но в то же время с ней не боретесь. Как это понимать? И как тогда смотреть на вас – как на лицемеров?

      Бородач нахмурился

      – Мы не лицемеры, руси. Думай, что говоришь.

      – А как иначе говорить о тех, кто говорит о несправедливости, но не делает ничего, чтобы устранить ее? Что вы сделали, чтобы устранить ее?

      – Ты чужак, руси. И ты – казак. Угнетатель.

      – Да, но я имею право говорить как человек, который видит со стороны. И разве ты ответил на мой вопрос?

      Бородач мог сделать одно из двух. Выстрелить в него – или сдать позицию, начав оправдываться. И он выбрал второе. Все-таки – те, кто по двадцать – тридцать лет еще не волки. Сколько бы крови на них не было.

      – Разве ты не знаешь, что мы сделали только за последнее время?

      Бородач коротко перечислил – кое-что из этого Велехов знал, но большей частью – нет. В число содеянного – попала и страшная перестрелка прямо в Шук Абдалле с группой британского спецназа 22САС.

      Но Григорий – только покачал головой

      – Все то, о чем ты мне рассказал – все это одно из двух. Или ты пополнял собственный карман, грабя и уподобляясь обычному бандиту. Или ты отбивался, когда на тебя нападали.

      Бородач – вскочил на ноги

      – Как ты смеешь судить нас, неверный!

      Вскочил на ноги и Джасим, крикнув что-то о гостеприимстве – а вот Велехов остался сидеть. Во времена, когда он жил на Востоке и входил в тамошнее войско – он повидал всяких… бандитов, грабителей, налетчиков… всяких. И научился различать людей. Эти – были слабоваты. По любым меркам. Их единственное достоинство – то, что они верят. По-настоящему верят. И это же – их недостаток, один из многих. Потому что бандиты, что с междуречья, что с нагорья – за красивой вуалью веры, за громкими словами и помпезными клятвами – скрывают цинизм, звериную жестокость, лисью