Любовница. Марианна Кисс

пять тысяч.

      – А мне где, на улице оставаться? – я положила блин на тарелку. Аппетит напрочь испарился.

      – Но матери-то помогать нужно. Даже если ушла. Я на тебя молодость угробила, а ты теперь мне такое говоришь.

      – А ты работать не пробовала?

      – Знаешь что, у меня приступы, я может больная, вся вдоль и поперёк.

      – Знаю я твои приступы, алкогольные.

      Мать встала у окна, быстро осмотрелась и повернулась.

      – А ты меня не учи, мала еще, чтобы меня учить. Давай деньги, если пришла. Вещи забираешь, значит, деньги давай.

      – У меня нет денег.

      – Ты же вчера зарплату получила.

      И тут я только додумалась, зачем она меня позвала.

      – Мне ведь, на что-то нужно жить, ещё две недели до аванса. А у меня только три тысячи осталось.

      – Знаешь что Татьяна, я когда на тебя горбатилась, я тебе всё, каждый кусок последний от себя отрывала, каждую копейку на тебя тратила. А ты, для матери денег пожалела?

      Что-то непонятное внутри. Горечь, обман, унижение. И настойчивая несправедливость её суждений. Она как будто слепой человек, или нет, скорее глухой. Но глухой другой, более страшной глухотой. Не той, какая бывает у глухих людей, а той, что у людей черствых, равнодушных.

      Я встала, пошла в прихожую, достала из сумки кошелёк, вытянула деньги, вернулась на кухню и положила их на стол.

      – На вот, бери последние.

      Я развернулась и поскорее стала обуваться. Натянула куртку, взяла пакеты. Мама что-то говорила, когда я открыла дверь, последнее что я услышала:

      – …так бы и давно, а то нету, нету…

      Глава 14

      В магазине детской одежды я как-то совсем скис. И мне совсем не передавалось возбуждённо-радостное состояние жены. Она быстро перемешалась от полки, к полке, то и дело вскрикивала и умилённо протягивала мне под нос детские вещи.

      – Боже, ты посмотри какие пинеточки! – восклицала Юля. – Смотри, вот такой комбинезончик, купим обязательно. Только потом, сейчас нельзя, примета плохая.

      – Ну, если сейчас нельзя, зачем тогда мы сюда притащились? Ну, Юль, ну, у меня дел по горло, а ты меня таскаешь просто так.

      – Привыкай, скоро ты станешь папой и тебе придётся всё это делать. Что такого? Все так делают. Не упирайся.

      – Давай, я просто дам денег.

      – Нет уж, мы должны вдвоём готовиться стать родителями.

      Я громко сопел, всем видом показывая, как всё это интересно. Но хотелось бежать, просто бежать без оглядки и не видеть этого ничего. Не от того, что мне не нравятся детские вещи, нравятся конечно, но через полчаса хождения по этому магазину, я уже пожалел обо всё на свете. И тем более о том, что не отказался и не заставил Юльку пойти сюда с мамой.

      И это, я так понимаю, ещё не всё. Ещё нас ждёт магазин с кроватками, и колясками. О боже, я этого не переживу.

      А ещё, я ощущал какую-то скрытую тревогу. Что-то глодало меня, но сначала не мог понять, что именно. Пытался вспомнить что-то неразрешимое. Старался докопаться до него, того, что сидело внутри. На работе всё как всегда дело идёт, вроде пока без загвоздок, таких, которые бы сильно повлияли на настроение. Так, рабочие моменты.

      И