Спицы в колесе сансары. Надежда Первухина

Телепат нашелся.

      – Извини. Это что-то очень личное?

      – Да.

      – Он сделал тебе больно? В смысле душевно?

      – Слушай, какое тебе дело?!

      – Просто я еще одним даром обладаю.

      – Все интересней и интересней, – резко бросила Лиза. – И что это за дар?

      – Я – Даритель Забвения. Слышала про таких?

      Лиза снова побледнела:

      – Нет.

      – Но ты знаешь, наверное, что все люди по своему психосоматическому типу делятся на Дарителей и Поглотителей. Или, как еще называют, Вампиров и Доноров.

      – Да, об этом я слышала.

      – Ну вот. Дарители и Поглотители бывают разные. Поглотители могут поглощать негативную или позитивную энергию человека, а Дарители могут дарить или внушать негатив или же позитив. Я могу внушать забвение, дарить только хорошие воспоминания, а тяжелые изглаживать из памяти. Этот парень, Лекант, да, он ведь оставил о себе тяжелые воспоминания. Ну так я их сотру, а на их место подселю светлые воспоминания, хочешь?

      Лиза дернулась как от тока:

      – Нет! Не надо мне таких милостей!

      – Да я от всего сердца… Я же вижу, как ты мучаешься. Ты меня от панков спасла, давай я тебя от Леканта спасу.

      – Нет, – твердо сказала Лиза. – Нет.

      – Тогда выговорись, – спокойно предложил Глеб. – Тебе легче станет. Расскажи мне о нем все, что хочешь. Я умею быть слушателем.

      – Не сомневаюсь, – сказала Лиза. – Но не в моих правилах открывать душу первому встречному. Извини. Мне пора.

      Она положила деньги на столик.

      – Это за кофе и пирожные.

      – Лиза…

      – Не спорь. Я всегда плачу сама за себя. Пока. Не попадайся больше панкам.

      – Оставь мне свой телефон! – крикнул Глеб.

      – Незачем, – покачала головой Лиза и быстро вышла из кафе.

      Она шла по аллее Водопьяновского парка и заливалась слезами. Этот мальчишка разбередил незаживающие раны, унизил ее. Чем унизил? Да тем, что теперь любой желающий может посмотреть на нее и сказать: «Вот девушка, которую бросили». Или: «Вот девушка, у которой не удалась личная жизнь».

      Ощущение причастности к жизни, яростного желания существовать, которое возникло у Лизы, пока она дралась с панками, исчезло без следа. Снова навалилась тоска и депрессия. И боль, которая выедала сердце изнутри.

      – Может быть, зря я не согласилась на помощь этого мальчишки? – спросила себя Лиза. И тут же ответила: – Нет. Я должна помнить. А еще я должна устроиться на работу. Куда угодно, лишь бы быть все время на людях. Хватит прятаться в нору.

      Лиза вышла из парка и направилась к оккультному магазину мадам Жервезы. Вспомнила, что мадам Жервеза еще не рассчиталась с нею за вышитые наговорным крестиком салфетки.

      Лиза открыла дверь в салон. Звякнул колокольчик. Тут же попугай ара, которого недавно приобрела мадам Жервеза у какого-то отставного капитана, крикнул:

      – Тр-рави стаксель помалу! Выпей с нами, кр-расотка!

      Заколыхались занавески из бусин, отделявшие торговый зал от служебного помещения, и взору Лизы предстала мадам Жервеза. Мадам Жервеза была обрусевшей француженкой