Спицы в колесе сансары. Надежда Первухина

благоухание, а глаза сияли как сапфиры.

      – Остановитесь, путники, ибо вы находитесь в священном месте, – сказал он по-тибетски, и понял его только Друкчен. – Снимите обувь с ног и омойтесь светом, исходящим от Калачакра-мандалы.

      – О святейший, – тибетец опустился на колени и положил тело русского прямо на землю, – этот человек болен. Нас послали сюда за исцелением. Прими нас и позволь войти в храм.

      – Разуйтесь, – повторил монах мелодично.

      Друкчен перевел Ангелине слова монаха, и та быстро скинула кроссовки. Друкчен разулся сам и разул больного.

      – Хорошо, – кивнул монах. – А теперь идите за мной в свет Калачакра-мандалы.

      При этих словах монаха в небесах образовалась щель, и из нее на землю хлынул поток ярчайшего радужного света.

      – О безмятежные боги, прекрасные боги, ясновидящие боги, величайшие боги, примите нас! – воскликнул, воздевая руки, монах.

      Свет омыл людей, и Друкчен с радостью увидел, что русский очнулся и силится встать. Он подставил ему плечо.

      – Что со мной? – прошептал русский, поднимаясь и опираясь на плечо Друкчена.

      – Ты болен, – сказал монах. – Но болезнь твоя пройдет.

      – Что он сказал? – спросил у Друкчена Валерий.

      – Твоя болезнь пройдет.

      – Это хорошо, – улыбнулся русский, и в свете радуги Друкчен с ужасом увидел, что у того совершенно черные зубы. Это гнилостная водянка, от нее нет спасения. Но как же монах говорит, что русский исцелится? Все возможно в таком чудесном месте.

      – Идемте, – сказал монах и повел их сквозь свет.

      Друкчен шел как будто во сне и видел, что так же идут и его русские хозяева. Неземное благоухание наполнило все вокруг, и послышались песнопения. Они приблизились к храму.

      – Войдите, и да не войдет с вами ничто нечистое, – сказал монах.

      Храм оказался огромным, его величина подавляла и страшила. Многочисленные ступы, изваяния Будд и бодхисатв – все было сделано из чистого золота и отделано драгоценными камнями. Перед статуей Будды стояли огромные чаши с цветами, от них исходил изумительный аромат.

      – Останьтесь здесь, на этом самом месте, – приказал монах. – Я приведу святейшего господина.

      Монах ушел, и на некоторое время наши герои оказались предоставленными сами себе. Они осматривались и восхищались увиденным.

      – Доченька, – сказал Валерий, – такое увидеть – и умереть не страшно.

      – Папа, не надо. Ты выздоровеешь. Тебе уже стало лучше.

      И тут пришел святейший господин. Его ступни не касались пола, глаза сияли, как рубины, а на одежде была выткана мандала. Святейший господин остановился в трех шагах от них.

      – Подойди ко мне, о благороднорожденный, – сказал он Друкчену.

      Тот опустился на колени и на коленях подполз к великому существу.

      – Ничтожный склоняется пред тобой, – прошептал Друкчен, простираясь ниц.

      – Встань, благороднорожденный, – сказал святейший господин. – Во имя Отца-Матери Будды Амитабы скажи: