Немного за двадцать девять. Элла Дюваль Длайпа

обед – я наслушалась поздравлений, в которых я старалась искренне благодарить всех, но всю любовь я отдала Маме. Как бы я не хотела, искренность пробуждалась ото сна только от Маминого голоса, от её лица, рук, и просто её присутствия – как бы мне не было плохо, или хорошо, как бы мои слёзы не катились с лица градом, и грустно, без азарта, текли по лицу, – рядом с мамой я ощущала спокойствие, о которой говорят все мудрецы мира. Это спокойствие, в котором ты не чувствуешь жалость к себе, не чувствуешь мысли: ты просто растворяешься в этом чувстве, которое породило любовь, самое прекрасное чувство. Чувство, которое, как бы мы не старались описать словами, струной, строкой, или кистью, не подвластно нам в подчинение. Мы просто любим, любим и сами не понимаем почему, и как – ведь это не прекрасно? Мы не задумываемся, что любовь надо вызывать, оно властвует над нами, и от неё идут все краски жизни – ненависть, злость, радость, грусть, и множество других помощников любви, которые помогают нам познать эту жизнь, для чего, и почему мы живем.

      Я люблю тебя Мам, я люблю тебя всем сердцем, пусть даже мы не вместе всегда, я искренна с тобой. И даже если я тебе и врала, и вру, я делаю я это только потому, что я люблю, и не хочу нагружать и без того твою жизнь, в которой я верю, что большую часть занимало счастье, но и несчастье заняло свою нишу. Сейчас, когда я стою на причале времени, и смотрю в море прошлого, могу сказать, что принесла тебе много горя Мам: я помню – как ты боялась меня отпустить, и с каким рвениям я неслась во взрослый мир, не замечая за собой тебя; как ты оберегала меня, и вызывавшие недовольство твои наставления, которым я теперь благодарна, будили во мне тогда чувство глупой, юношеской горделивости; и ведь именно ты, Мама, дала любовь к миру, и самой себе, даже несмотря на то, что я считала это чересчур сентиментальным – те моменты твоих открытий в любви окрыляли нас, и сближали ещё ближе, и такой теплый и спокойный огонек твоей души согревал, и согревает меня до сих пор.

      Именно через понимание любви я осознала, что одно из главных «атрибутов» жизни моей является семья, но почему же я так решила? Ведь есть и друзья, и это хорошо, особенно когда их много.

      Но Жизнь, это дама, которая близких друзей разводит по разным сторонам света своими огромными руками, и приставляя своими пальцами к нашим ртам заставляет нас замолчать, и забывать друг друга. Вот поэтому так важно общаться с лучшими друзьями, даже если вы находитесь на краю света. Надо бороться с этой гигантской дамой, которую назвали Жизнь, и пробивать себе дорогу несмотря на то, что она нам постоянно подкидывает идеи с названиями – лень, злость, гордость, и страх.

      Но я немного ушла не в тот лес, о чем же я? Ах, да – о семье! Для себя я уяснила самую основную мысль жизнь, это считаю, как догма, что без семьи и близких людей мне не выжить в этом мире. Даже если и выживу, то потеряю огромную часть себя, в том числе перестану замечать саму себя. Ведь самые близкие люди, это наши идеалы! Недаром говорят, что у меня нежный мамин смех, а характер твёрдого дуба папы, ведь мы часть наших родителей, мы их наследство.

      И всё же ни с каким чувством не сравнится чувство, что ты родителям не безразличен, что они о тебе думают каждый день, и надеются, что ты заскочишь хоть на пять минут, и сможешь выпить с ними за разговором чашку чая, как в старые добрые времена, хоть эти разговоры со временем поменяли свою русло, я всё такая же ваша маленькая девочка, которая хоть и знает ответ на вопрос, всё равно задаст вам, и с детской наивностью на душе будет ждать ответа, потому что я вас люблю, и ваши слова в мою сторону, это знак внимания, внимания любви. В тоже время удивляешься, как родители узнают, что тебе плохо, даже за столько миль от них, или знают, как ты дальше поступишь (всё дело, наверное, в том, что они были тоже молодыми, и творили всякие глупости, как и мы!).

      И поэтому, семья это моё все – даже если я упаду – мне будет на кого опереться, или даже если я ощущаю счастье – с любимыми людьми я смогу им поделится, от чего появится на моём лице улыбка, от которой я сама буду в восторге!

      Так что да, Мама и семья – я вас люблю!

      II

      Письмо к моей первой любви

      Пока я думала, прошел уже час, дом убран, и дела сделаны – решила отправится я в красивую аллею, которая была в паре кварталов от моего дома, и именно в ней я ощущала себя маленькой девочкой, которая ещё в детстве ходила туда с мамой, почти что каждый день, и радовалась огромным бутонам цветов, пахнущие летним неосязаемым настроением.

      В прихожей, где я почти что уже оделась, накидывала на себя последний штрих – шарф, который подарил мне моя первая любовь, и даже спустя после стольких лет беря его в руку я ощущаю себя всё той девушкой, которой через пять дней стукнет восемнадцать, и будет визжать – спеша нестись до дома подруги, и рыдать от радости рассказывая о первом поцелуе, или о том, как ты впервые взял меня за руку; признался в любви, что между тем было взаимно – я просто нагло ждала, когда же ты наконец-то решишься на этот шаг.

      Я помню, как ты сказал мне, что сколько бы не было нам лет, сколько бы не разделяли нас друг от друга мили, я помню и буду помнить тот первый раз, когда ты стеснительно и смешно подошел, и вместо простого