Счастье волков. Александр Афанасьев

Христова. Этот город требует любви. И принимать его таким, каков он есть…

      Мы родились в тесных квартирах новых районов,

      Мы потеряли невинность в боях за любовь.

      Нам уже стали тесны одежды,

      Сшитые вами для нас одежды,

      И вот мы пришли сказать вам о том, что дальше…

      Дальше действовать будем мы![3]

      Осмотрелся… вроде нет никого, но до конца быть уверенным ни в чем нельзя. Что угодно может быть. И кто угодно.

      Ладно…

      В подъезде темнота, тишина, решетки – воров тут хватает. Осторожно поднимаюсь, прислушиваюсь – никого. И ничего. Знакомая дверь… ключ в замок. Снова прислушиваюсь…

      Тишина.

      Внутри темно, в воздухе пылинки – я не включаю свет. Понимаю, что тут никого нет – я бы понял, если бы кто-то был.

      Закрываю дверь и в последний момент слышу стук входной двери внизу и топот тяжелых ботинок – несколько человек, не один.

      Твою мать!

      Скорее всего, ждали в соседнем здании.

      Закрываю дверь и задвигаю засов, но долго дверь не выдержит. Она деревянная, не стальная – тут стальных нет почти ни у кого. В крохотной прихожей старый холодильник – я опрокидываю его поперек – хоть какое-то препятствие. Но надолго это их не задержит.

      Надо бежать. Инстинктивно понимаю, что второй этаж не выход – не найдя меня здесь, они начнут обыскивать дом. Похоже, что Осман все-таки засыпался. И назвал это место. Насколько я знаю местные порядки – МВД захочет само решить дело. Вот и послали коллег комиссара с закатанными рукавами – тех самых, которые тут решают вопросы.

      Выбираюсь на балкон. Тут их вообще два, один на улицу, другой во внутренний колодец двора, там жители устроили небольшой садик. Слышу, как ломятся в дверь, кажется, выстрелы. Это совсем плохо…

      Третий этаж. Какие-то горшки с цветами, внизу тоже цветы, грядки какие-то…

      Ну, спаси Аллах…

      Повисаю на вытянутых руках над бездной, потом отпускаю – и валюсь вниз, с грохотом сшибая какие-то горшки. Но падаю на мягкое, даже не вывихнув лодыжку. Сверху на меня сыплется какая-то земля и еще что-то, но главное – я цел и на земле.

      Бежать!

      Под возмущенные крики бегу на выход – он тут один и узкий, по пути молю Аллаха, чтобы не перекрыли. Рядом что-то шлепается… раз, второй, понимаю, что это выстрелы из пистолета с глушителем. Но стрелок не успевает – я исчезаю в тесной и узкой арке, под которой никто не ходит. С диким мявом из-под ног прыскает кошка – кажется, я ей на хвост наступил.

      Выскакиваю в проулок и лицом к лицу сталкиваюсь с парнем в кожаной куртке, в руке у него пистолет. Он тоже бежал… но я бросаюсь не от него, а к нему. И, прежде чем он успевает понять, что происходит, правой рукой отбиваю руку с пистолетом, а левой провожу удар, как меня учил Кямран. Самый простой – прямой в лицо.

      Парень молод и силен, но пропущенный удар не дает ему перейти в контратаку… я налетаю на него всем телом, и мы падаем.

3

Виктор Цой.