Оружейник. Ян Романовский

то какого-то странного киселя с интенсивным ароматом вишни.

      – Здрав будь! – поднимая стакан, провозгласил Колобок, ложкой отхватывая изрядный кусок тушенки и отправляя его в рот. – Блин, это просто праздник какой-то! – воскликнул он. – А то от этих пиндосских печенек уже изжога замучила.

      – А зачем вы тогда их едите? – усмехнулся я.

      Горелка оказалась на редкость вонючей, маслянистой на вкус и крепкой настолько, что у меня на миг перехватило дыхание.

      – Едим, а что? Бесплатно же! Нормальная закусь денег стоит. И вообще, градус крадет, – вздохнул Бородач, наливая по второй.

      – Спасибо, без меня, – покачал я головой. – Мне еще работать. И в сон что-то так клонит, не вырубиться бы.

      – Спальня напротив камбуза, – напомнил о себе Искин. – Инструкция рекомендует придерживаться режима дня.

      Я широко зевнул и посмотрел на гостей. Те, словно забыв о моем существовании, приканчивали третью банку тушенки. Мутной горелки оставалось еще полбутылки. Лица новых знакомых раскраснелись, глаза заблестели, рыжий чуб залихвастски подрагивал, когда его обладатель, чуть не давясь, жевал тушеную говядину.

      – Ладно, народ, расходимся, – вяло произнес я, чувствуя, что действительно вот-вот усну. – Можете взять пару банок тушенки. А мне оставьте вашего пойла… Один хрен знает, как надолго я у вас застрял…

      – Как это «у нас застрял»? – облизывая жирные пальцы, удивился Бородач. – А куда тебе отсюда деваться? Разве что в тайгу, из которой ты, похоже, и вылез…

      Гости переглянулись и грянули хохотом. Шутка показалась им очень смешной.

      Я не имел ни малейшего желания объяснять этим кладовщикам-затейникам всю подноготную своего путешествия во времени, поэтому только махнул рукой.

      – В тайгу, ага. Давайте, ребят, вам ведь тоже на склад надо? А я отдохну.

      – Да не надо, – отмахнулся Колобок. – Мы теперь еще лет десять там безвылазно просидим. Это ты вдруг на нашу голову откуда-то свалился. Так-то уже давно никому наши детали да провода без надобности. Мы, знаешь, половину-то давно пиндосам на ихнюю водяру сменяли. А что? Чего добро пылиться? А людям, может, надо. А нам тоже что-то пить надо. Эту-то бутылочку, как знали, с собой захватили – лет пятнадцать берегли. Последняя, прикинь. А рецепт хрен знает, куда пропал. В стране сухой закон, а он пропал, прикинь, подстава!.. Переходим теперь на пиндосскую отраву…

      – черт с вами, – простонал я, с трудом держа глаза открытыми. – Забирайте свою горелку. Тушняка четыре банки берите. И валите на объект, дайте мне поспать!

      – Ладно, ладно. Не ори, – осадил меня Бородач, важно рассовывая по карманам шесть банок тушенки. – Уходим. Слухай, а у тебя тут красочки нигде нет? Голубой. Ну или хоть желтой. Подновить наш флайер, а то сегодня в ангар вошли – офигели, как от сырости облупился…

      – Это вы на складе работаете, а не я, – уже не сдерживаясь, завопил я. – Вот у себя и ищите, хоть краску, хоть замазку!.. Пошли вон!

      – Уже ушли, – прихватывая со стола ополовиненную бутыль, пробормотал Колобок, искоса глядя – не смотрю ли я на