Бездна. Андрей Ливадный

камеры. – Это очень умное медицинское устройство, – он постоянно разговаривал с Ингой, не давая ей впасть в забытье. – Всего минутка, и мы узнаем, что же с тобой случилось, почему ты заболела… – он запустил программу диагностики, затем, услышав плеск в шлюзовом бассейне, обернулся.

      Дверь была открыта, и Фридрих прекрасно видел эмиранга Инги, который всплыл, наполз на край кругового бортика, и замер в напряженном ожидании.

      Давняя боль кольнула сердце.

      Эмр не шевелился. Сейчас у него не было ярко выраженной формы, четко различимых органов восприятия, казалось, что на краю шлюзового бассейна застыл серо-сталистый слиток металла, но Фридрих прекрасно понимал: эмиранг внимательно следит за каждым его движением, по-своему оберегаю юную хозяйку, волнуясь за нее.

      «Успокойся, малыш, – мысленно обратился к нему отшельник. – Инга обязательно поправится. А ты пока погостишь у меня. Я не стану закрывать дверь. Наблюдай. Позову, если потребуется твоя помощь».

      Казалось, что эмр понял каждый обращенный к нему мысленный образ.

      Инга в это время следила взглядом за смешным зеленым лучиком, который обследовал ее.

      Что-то пискнуло в изголовье, и она вдруг начала погружаться в дрему. Озноб прекратился, глаза слипались, мир кружился и отдалялся от нее, превращаясь в гаснущую точку.

* * *

      Инге казалось, что она лишь на минутку закрыла глаза. На самом деле девочка проспала почти сутки, пока сложная аппаратура медицинского комплекса проводила курс терапии.

      Проснувшись, она ощущала неодолимую слабость. Кружилась голова, но, вспомнив, где находится, Инга тут же испытала жгучее любопытство, ведь она раньше только слышала в разговорах взрослых об отшельнике Фридрихе, но никогда не бывала в его таинственном жилище!

      Ух, как интересно! У нее даже дух захватило.

      Она чуть приоткрыла глаза, разглядывая сквозь ресницы обстановку незнакомого помещения.

      Отшельник сидел в глубоком кресле. Он, видимо, задремал. Прозрачный каплевидный колпак был поднят, и ничто не мешало Инге осмотреться. Болезнь отступила, она чувствовала себя совершенно здоровой, вот только слабость казалась неодолимой.

      С трудом приподняв голову, она через открытую дверь увидела своего эмиранга, – он плавал у поверхности шлюзового бассейна.

      Почувствовав, что Инга проснулась, эмр подплыл к бортику.

      «Здравствуй, милый…» – тепло подумала девочка, и эмиранг радостно отреагировал, закружился, взметнув брызги воды.

      Фридрих вздрогнул, проснулся.

      – Кто тут шалит?

      Инга улыбнулась.

      – Дедушка Фридрих, а у тебя глаза-лучики!

      – Это как же? – удивился отшельник. У старика сердце дрогнуло, когда Инга назвала его «дедушкой».

      – Ну, морщинки у тебя, как лучики!

      – А, вот ты о чем… – Фридрих вдруг растерялся, поймав себя на мысли, что совершенно не умеет общаться с детьми.

      Слабость не позволяла девочке встать, она вздохнула, поняв, что пока придется остаться в постели,