Последний бой комбата. Александр Тамоников

холодно, – воскликнул капитан.

      – Ничего, – ответила пожилая чеченка, – вещей теплых много натаскали, иногда костер в комнате рядом разводили...

      – Чем питались?

      – Тем, что доставали, выменивали.

      – Ну ладно, вы – понятно, а как же дети?

      – А что дети? Они с нами, куда им без нас?

      – Мальчик вот только простудился, кашляет, – вступила в разговор молодая женщина.

      – Да тут не только закашляешь... Где же ваши мужчины? Они были среди тех? Я имею в виду боевиков в соседней комнате?

      – Нет! – ответила пожилая чеченка. – Мой муж погиб 31 декабря, перед Новым годом. Его танк раздавил. Так люди говорили. Танк гвардейцев Дудаева. Случайно. А вот дочери муж, – она указала взглядом на молодую женщину, – позавчера ушел за продуктами, да так до сих пор и не вернулся. Наверное, и его убили.

      – Ну, почему убили... Позавчера он спокойно мог уйти из сектора, вчера вернуться. А вот сегодня – уже нет. Так что вполне возможно, ждет где-нибудь, когда наши войска займут «зеленку», сектор частных домов. Потом вернется.

      – И его не тронут?

      – Если он не воевал против федеральных войск, не тронут. И если добровольно сдался, то тоже отпустят. Но вот вам оставаться здесь нельзя. И себя, и детей погубите.

      – Но нам некуда идти...

      – Что-нибудь придумаем. Ответьте лучше, что за лаз в соседней комнате прикрыт металлическим листом?

      – Это ход на поверхность. Им пользовались те, кого вы убили.

      – Как они вообще оказались здесь? – спросил Кошерев.

      – Так это подвал старого сарая усадьбы, принадлежавшей Хасану, – объяснила молодая женщина, – он у Дудаева в подручных ходил. Жил здесь, потом ушел к мятежникам. В квартиру большую переселился. А как ваши стали бить дудаевцев, он сюда и вернулся. Недоволен был, что мы тут обжились, но не выгнал.

      – Не выгнал, – сказала пожилая женщина, глядя на дочь, – потому что на тебя глаз положил. Увел бы он тебя.

      – Мама! Ну что ты такое говоришь?

      – Я знаю, что говорю, слышала, как он своим хвастал, что еще одну женщину заберет к себе.

      – К себе – это куда? – поинтересовался Кошерев.

      – Думаю, в Аргун, там у Хасана много родственников живет. И дом свой есть. Туда и забрал бы, а меня с детьми убил.

      – Теперь не убьет! Давайте-ка, девушки, собирайтесь, лишнее брать не следует, только самое необходимое, пойдем наверх. – Капитан повернулся к Артюшину: – Помоги им и выведи в комнату, к лестнице.

      – Фонарь только оставьте, товарищ капитан.

      Кошерев передал подчиненным фонарь, вышел в комнату, указал рукой солдатам на металлический лист.

      – Там подземный ход наверх; давай, Шохин, поднимись по нему. Да внимательно, на растяжку или мину не нарвись.

      Сверху раздалась команда комбата:

      – Отставить подъем по ходу! Что в соседней комнате?

      – Две женщины – пожилая и молодая, и дети – пацаненок и две девчонки. Беженцы, скрывались здесь после того, как их дом штурмовики разбомбили. Малец болен.

      – Тогда поднимайте их, вслед за ними выходите на