Черный Белый. Ри Гува

пыталась разглядеть что-нибудь между досками. И звук повторился прямо недалеко от нее: как будто кто-то вел ногтем от угла дома до окна, у которого она стояла.

      Не успела она отойти подальше, как произошло нечто пугающее: как только он или оно поравнялось с окном, в которое мама только что вглядывалась, сначала наступила полная тишина, и царапающий звук резко прекратился. Но через четыре секунды раздались ужасающие звуки, похожие на резкие вдохи и выдохи, точнее, на бешеное «всасывание» воздуха.

      Оно стало долбиться в доски в окне с таким грохотом и такой силой, что я видела пыль, осыпающуюся с них. Мама отпрыгнула к нам, и уже целилась пистолетом в сторону этой твари.

      Это существо лупило по доскам, царапало их, колупало, ковыряло. Кажется, оно даже пыталось грызть одну из них.

      Продолжалось это минуты две, пока мы находились в ступоре. Я была в настоящем ужасе, даже пошевелиться не могла. Попытки – выровнять дыхание – ни к чему не привели, мне по-прежнему катастрофически не хватало воздуха.

      Дэйтон вообще не шевелился, и даже не дышал практически. Невольно заметив, что рука у мамы дрожит, я скинула это на то, что она уже несколько минут находилась в поднятом положении, хотя было ощущение, что мы все можем упасть в обморок.

      Создалось ужасное впечатление, что мы были в закрытом гробу. Было бы лучше, если бы могли убежать в лес, но мы даже выйти не могли – эта тварь уже скреблась в переднюю дверь.

      В том, что это мутант, сомнений не было. И он точно знал, что внутри есть люди… по запаху. Он двинулся дальше, скребя вдоль второго заколоченного окна, и остановился… затих. Снова наступила зловещая тишина, которая не предвещала ничего хорошего. Когда он издавал звуки, мы хотя бы понимали, где он находится.

      Снова звук… со стороны самого крайнего окна в гостиной – он бесшумно передвинулся дальше. Снова скрежетание, царапание, будто тварь пыталась расковырять дом.

      – Мутант почуял нас… сначала меня у окна, теперь он чувствует наш запах, исходящий из этой комнаты через щели – прошептала мама, направив пистолет в передвинувшийся источник шума, который теперь находился около центрального окна – там как раз стояло кресло, в котором она спала. – Он не уйдет! – подытожила мама, и я лишь чудом удержала себя от панической атаки.

      Хотелось крикнуть ему, чтобы он проваливал, иначе мы прострелим ему голову. Неужели он не понимал?! Хоть какая-то часть рассудка должна была сохраниться! Сама того не осознавая, я обхватила себя руками, из которых вяло свисала палка.

      Снова наступила тишина – она меня раздражала больше чем скрежет… неизвестность пугала намного жестче, чем очевидная угроза.

      И тут раздались самые страшные звуки из всех!

      Звуки эти исходили выше! Затем еще выше! И еще…

      Тварь карабкалась по стене дома – я поняла это, когда его ноги уперлись на заколоченные доски окна, издав характерные удары, как от молотка.

      Оно царапало стену, ощупывая все вокруг себя, и каждый раз звук становился выше и выше.

      Мама