Аквамариновый министр. Проза. Н. В. Патрацкая

и сказал:

      – Владимир Ильич, технические средства – пустое место, поэтому возвращайте деньги за свои слабые разработки.

      Владимир Ильич не обиделся, а призадумался и сказал:

      – Добрыня Никитич, наших людей с приборами «Сердечко» надо запустить на собрания единомышленников партии «Одиночки вперед».

      – Даю Вам последний шанс, – сурово ответил Добрыня Никитич.

      Владимир Ильич призвал всех сторонников своей фирмы, вручил им новые приборы «Сердечко» и сказал, чтобы они работали по третьей программе прибора, то есть настраивали приборы на двух людей, которых они захотят сделать влюбленными парами.

      На собраниях и митингах партии «Одиночки вперед» стали незамедлительно образовываться пары – он и она. Буквально за неделю перед выборами ряды одиночек наглядно поредели. На выборах победила партия «Единство семейных пар».

      Добрыня Никитич торжественно предложил принять Владимира Ильича Королева в свою партию и предоставить ему административную должность в ее аппарате. Но Владимир Ильич отказался, сказав, что он технический человек до мозга костей и администратором быть не может.

      Театральный режиссер Тимофей Куклин, узнав о приборе «Избиратель», творящем чудеса на выборах, задумался о продвижении своего театра. Ему захотелось, чтобы его театральные постановки били рекорды по посещаемости. Он приехал к Владимиру Ильичу с мыслью заказать прибор «Театр», который бы усиливал эмоциональные страсти на сцене и в зале.

      Дело в том, что актерские эмоции могут меняться от спектакля к спектаклю, а зрителю всегда нужны свежие чувства. А где их взять? Владимиру Ильичу заказ Куклина показался знакомым, у него возникло ощущение, что он его уже выполнял. В прибор «Театр» он заложил три основных переживания, результаты которых видны сразу: любовь, смех, слезы. В результате любовные сцены были столь эффектны, что зрителям хотелось целоваться, обниматься, и уходили они со спектакля с желанием продолжить свою собственную любовь.

      Я и Мартин сидели в восьмом ряду в качестве экспертов. Нас разбирали любовные чувства. Я готова была сесть к нему на колени, а его руки тянулись ко мне, как растущие лианы. Но не успели мы дойти до любовной утехи, как нас стал разбирать смех. Все события на сцене вызывали смешки в зале и явный хохот. Публика смеялась, забыв о любви.

      Но буквально через пару реплик зал стал погружаться в минорное состояние: туча слез застыла над залом, народ стал вытаскивать бумажные и батистовые носовые платки. Я искренне рыдала на плече Мартина. Он смахивал слезу. Прибор «Театр» прошел испытание. Чудо в зале не осталось незамеченным, со всей страны потекли театральные представители в офис фирмы.

      В цирке сразу поняли гротеск происходящих в театре событий и взяли прибор «Театр» на вооружение для выбивания из зрителей лучистого взгляда и естественного смеха. Все были довольны.

      Но появилась одна дотошная зрительница