Токсичный роман. Хезер Димитриос

капитан.

      Мы с Мэттом встречались ровно два месяца в девятом классе. Ходили вместе на занятие по английскому, и то, что началось как ежедневный флирт, стало бурными восемью неделями торжественных заявлений, ругани и неловкости. Ему нравятся виртуальный футбол и фильмы о смешных тупицах. Я ненавижу спорт и люблю Шекспира. Этому просто не суждено было быть. Но мы все равно остались друзьями, и это я помогла ему получить работу в «Горшочке». С ним было весело – не эпичная любовь или полнейший крах сердца. Но я готова к настоящим отношениям. Серьезным Отношениям. Любви.

      К ужину очередь рассасывается, и мы можем передохнуть.

      – Детка, это было безумие, – говорит Мэтт.

      – Вообще.

      Звучит гудок, и он идет к печи, чтобы достать новую партию печенек. Воздух наполняется их теплым, сладким ароматом: орехов макадамия и белого шоколада. Я собираюсь стащить одно, когда вдруг замечаю тебя краем глаза. Ты меня не видишь. Ты идешь следом за своими родителями с опущенной головой в «Эпплби». На тебе длинный тонкий кардиган, расстегнутый поверх концертной футболки Muse. Ты, скорее всего, единственный парень, кроме Курта Кобейна, который круто выглядит в кардигане. Мой взгляд следует за тобой. Твой отец похлопывает тебя по спине, мама тянется и берет тебя за руку. В горле образуется ком.

      – Грейс? Чика, эй…

      Я поворачиваюсь и вижу, что Мэтт держит желтую картонную коробку.

      – Тот спецзаказ – сколько печенек с макадамией они хотели?

      – Полдюжины, – говорю я.

      Мой взгляд возвращается к ресторану, но тебя уже нет. Я пишу Нат и Лис, что видела тебя. Обе отвечают смайликами. Я не могу понять, что означают смущенное лицо, праздничный колпак и пальма.

      Я продолжаю бросать взгляды на вход в «Эпплби» на протяжении своей смены, но ты не появляешься. Я нервничаю. А вдруг ты подумал, я ненормальная, что передала тебе то письмо? Что если ты его так и не прочитал?

      Я краснею, вспоминая, что сказала, что ты самый талантливый человек, которого я когда-либо знала. Что может сделать мою влюбленность в тебя еще более очевидной?

      – Простите, – резко говорит кто-то перед прилавком.

      Я поворачиваюсь, готовая притворяться милой, но это просто Нат и Лис.

      – Вы стервы! Я думала, вернулась та ужасная женщина с прошлой недели!

      Длинная история вкратце: покупательница назвала меня нахалкой. Вот и все.

      Лис скрещивает руки и кладет подбородок на стеклянный прилавок, а в ее глазах с блестящими голубыми и розовыми тенями – сочувствие.

      – Отвратительно быть рабом зарплаты.

      Хотя по ней и не скажешь, Лис из очень богатой семьи. Возможно, ей не придется работать ни дня в этой жизни, только если она сама не захочет.

      – Мне нравится говорить себе, что это укрепляет характер, – говорю я. И показываю на печеньки лопаткой.

      – Какие вам, дамы?

      – Шоколадные. У меня сейчас цикл, – говорит Нат.

      Лис рассматривает подносы:

      – А мне как обычно.

      Я