Перед рассветом: работа с метафорическими картами в гештальт-подходе. Татьяна Демьяненко

ресурса, а не предмета бесконечной ретравматизации (что в идеале дает ему «достаточно хорошая мать» в процессе развития). Чаще всего период «исследования безопасности» или «преконтакта» в терапии занимает около 2 лет, что соответствует возрасту появления новообразования Я. Этому периоду будет уделено больше всего внимания в книге, так как именно глубина понимания себя определяет простоту или сложность прохождения последующих периодов развития.

      Депрессия, ПТСР, яркие сновидения, телесные и невротические симптомы рассматриваются в первом разделе, как проявления кризиса. Как в той притче про слона, которого осматривали разные люди и составляли по одной его части целостное представление, не имеющего ничего общего со слоном. Так и то, что приносят нам клиенты в кризисе – лишь верхушка айсберга кризиса. Айсберга, масштаб которого только предстоит увидеть. Мы, как терапевты, не работаем с темой, а работаем с личностью целиком. Темы, как дороги, по которым сейчас выбирает идти клиент через туман своего кризиса. И не столь важно почему он выбрал именно эту дорогу, важно, что сейчас она является опорой. Возможно, единственным видимом местом в этом тумане.

      I Личностный кризис или аутичный период терапии

      Чем могут быть полезны МАК

      Степень ориентации во внешнем мире прямо пропорциональна степени ориентации в мире внутреннем. Мир младенца ребенка хаотичен, недиффиренцирован, мир ребенка идеализирован, в нем есть готовые, обычно цветные и красочные, но сказочные картинки, мир подростка полярен, черно-бел, ярко поделен на добро и зло.

      Далее из него выделяются оттенки и потихоньку ахроматический мир раскрашивается, возвращаясь к детскому ресурсу, но усложняясь по наполнению.

      Мир зрелого человека сложен, наполнен множеством разных сюжетов, но он хорошо видит эти внутренние картинки, они не покрыты туманом.

      Я пытаюсь изображать сложный процесс взросления метафорами, из-за чего он упрощается, уплощается, но становится более понятным. Я жертвую многими деталями ради ясности, но обретая ясность, мне захочется наполнять ее новыми деталями. Усложнять простоту. Это похоже на приближение с помощью микроскопа. Сначала глазами мы видим кусочек луковичной шелухи. Увеличивая ее – клетки. Еще увеличивая – целую жизнь. Существует ли граница этого процесса? Не знаю, сейчас она обусловлена исключительно наличием техники, способной производить такое увеличение. Для исследования луковиц ее уже достаточно, а для исследования людей еще нет. С микроуровня мы возвращаемся к макроуровню, но взгляд на целую луковицу меняется. На способы обращения с ней тоже.

      Естественно, внутренний мир в свою очередь создается из внешнего. Но внутренний мир – не отраженный в зеркале мир внешний, а нечто другое, созданное из материала внешнего мира. Процесс взаимодействия этих миров продолжается всю жизнь. Внешний попадает во внутренний