Поцелуй Тени. Артур Александров

и высокими строениями можно было и не мечтать увидеть горизонт. Но юноша знал, что в этот самый момент солнечный диск, налитый кровавым багрянцем, опускается за границу земли и неба. И послушный автомобиль вновь покатился по знакомым улицам, добравшись до родного двора уже в сгущающихся сумерках. В них была собственная прелесть: задумчивая, призрачная пора, украшенная теперь отчетливо видимым светом фонарей, казавшихся набросками умелого художника на фоне еще слишком светлого для звезд неба. Но уже отлично была видна белесая луна, с нетерпением ждавшая наступления времени своего владычества в темноте.

      «Я больше никогда не хочу чувствовать себя виноватым, за то, что думаю о красоте мира больше, чем о своем месте в нем», – уверенно подумал Денис.

      Наверно, он просто не заметил, что произнес вслух свои мысли.

      – Наконец-то! Теперь нас таких целых двое, – задорно ответил ему мелодичный голос, от которого сразу потеплело на душе.

      Друзья улыбались друг другу, и болтали, словно вовсе не расставались. Хотя, вообще-то, на этот раз молодому человеку понадобилось значительно больше времени, чтобы прийти в себя. Он просто оставил машину на удобном свободном месте, и, прежде чем зайти в свой подъезд, подошел к забавной инсталляции – захотел сфотографировать дремлющего на капоте стареньких соседских «жигулей» в окружении опавших листьев рыжего кота. Так уютно и мило смотрелась эта картина, что уже разгоряченный созерцанием Денис конечно не мог удержаться. А когда он обернулся, девушка уже стояла рядом, опираясь рукой в перчатке на свою синюю тросточку-зонтик. Только теперь ее стройная фигура была облачена в те самые лиловые цвета заката, а на голове красовалась светло-сиреневая шляпка.

      Денис жил в старом доме, в самом центре города, но благоустройство еще не затронуло его двора, затененного вековыми липами. Бордюры во многих местах были расколоты, ограждения с облупившейся краской погнуты, а детская площадка в составе трех качелей и покривившей горки совсем не радовала глаз. Но вот чьи-то заботливые руки вырезали из журнала комиксов яркую картинку, наклеив ее на развороте старой и выцветшей газеты.

      Она восхищалась закатом, шутила про суматошных людей и умела смеяться заразительно, но не вызывающе как это делали многие ее сверстницы, чтобы привлекать к себе больше внимания. А Денис напрасно опасался увидеть свою подругу за пределами парка, в суете повседневной жизни. Она была… совсем такой же, как и всегда. Как будто носила с собой собственную реальность. Где же отпечаток бессонницы, усталость от повседневных забот, внезапные капризы и хаотичные смены настроения? Все, что Денис привык видеть в прекрасной и слабой половине человечества, в этой ему девушке не удавалось найти. Быть может, благополучие жизни и чьи-то заботы позволяли ей оставаться такой. Кто знает. Но это разумное, на первый взгляд, объяснение, не устраивало Дениса – ведь